Времена возвращаются.

Мотто Лоренцо Медичи

Само время есть круг; все повторяется.

Фридрих Ницше

Чему быть, того не миновать.

Девиз «Адских ангелов»

И не ведают они таинства будущего и не понимают древней сущности.

И не ведают они, что случится с ними, и не уберегут они души свои от таинства будущего.

Свитки Мертвого Моря, пророчество ессеев

Круг последний настал по вещанью пророчицы

Кумской, Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,

Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.

Снова с высоких небес посылается новое племя.

Вергилий. Эклога ГУ. Перевод С. Шервинского

Кумы, Италия. Осень 1870 года

Близился вечер. Прикрытое серебристой дымкой вулканическое Авернское озеро[1]в горах над Кумами, казалось, плыло в воздухе. Зеркальная поверхность воды между клочьями тумана отражала молочно-опаловые облака, проносящиеся над серповидной лунной лодкой.

Склоны кратера заросли низкорослыми дубами, чей кроваво-красный оттенок в подступающих сумерках сменился на пурпурный. Едкий сернистый запах таинственного озера насыщал воздух ощущением опасности. Сама природа этого почитаемого в древности места словно пребывала в тревожном ожидании того, что было предсказано во глубине веков. Того, что должно случиться грядущей ночью.

В сгустившемся полумраке из-под сени прибрежных деревьев бесшумно выскользнула темная фигура. За ней быстро проследовали еще три человека. Все четверо были одеты в прочные кожаные бриджи, куртки и каски, но характерные движения и формы ясно показывали, что впереди идет женщина. На плече она несла кирку, рулон промасленного брезента, крепкую веревку и прочее альпинистское снаряжение. Ее спутники молча шли за ней к дальнему берегу озера.

Женщина вновь скрылась из виду среди растущих под скалой деревьев. В темноте она на ощупь продвигалась вдоль отвесной, поросшей виноградником стены и вскоре достигла неприметной расселины. Натянув толстые перчатки, она убрала валуны, что так старательно укладывала здесь раньше. Ее сердце взволнованно забилось, когда она и ее спутники протиснулись в узкую щель.

Оказавшись в пещере, женщина быстро развернула брезент и с помощью своих спутников тщательно заткнула входное отверстие, чтобы ни малейший лучик света не мог вырваться наружу. Только после этого она стащила с головы металлическую каску и зажгла приделанную к ней рудничную лампу. Откинув назад густые светлые волосы, она пристально посмотрела на трех своих верных компаньонов, в чьих глазах отражался ламповый свет. Потом женщина обвела взглядом пещеру.

Образованные вулканической породой своды громадной пещеры уходили ввысь более чем на сто футов. У женщины захватило дух от осознания того, что они стоят на краю отвесной скалы, перед черным как смоль провалом. Оттуда, с глубины сотен футов, доносилось журчание водного потока. Когда-то древние люди исследовали таинственные галереи погасшего вулкана. И уже много веков это легендарное святилище пытались обнаружить новые исследователи, потому что в этой пещере хранились самые древние из всех пророчеств — Сивиллины оракулы.

Сейчас, глядя на освещенные лампой темные стены, женщина не сомневалась, что нашла именно то, что искала. Пещера в точности соответствовала описаниям тех, кто посещал ее в далекие времена: Гераклита, Плутарха, Павсания и римского поэта Вергилия, обессмертившего в поэме этот грот, из которого Эней вошел в загробное царство. И женщина ощущала уверенность, что она и три ее спутника первыми за два минувших тысячелетия вновь лицезреют это легендарное место.

Когда в 27 году до нашей эры император Август захватил власть в Риме, то первым делом приказал собрать воедино все пророческие изречения, так называемые Сивиллины книги. Вероятно, он сжег все, что считал «недостоверным» — что противоречило его императорскому владычеству или пророчески возвещало восстановление республики. Потом Август приказал закрыть Кумский грот. Общеизвестный вход в него, расположенный не здесь, а у подножия вулкана, завалили камнями. Все следы существования знаменитого грота были потеряны для человечества. И никто не видел его до сих пор.

Молодая женщина сложила на землю горное снаряжение и вновь нацепила каску с ярким рудничным фонарем. Достав из кармана кожаного жилета грубо нарисованную карту, она вручила ее самому высокому из трех мужчин и впервые обратилась к нему вслух:

— Аззи, ты пойдешь со мной. Твои старшие братья должны остаться здесь и охранять вход. Если мы ничего не найдем внизу, то эта расселина будет нашим единственным выходом в мир. — Повернувшись к отвесной стене, она бесстрашно добавила: — Я спущусь первой.

Но Аззи удержал ее за руку. Он пристально посмотрел на женщину, и на его красивом лице отразилось сильное беспокойство. Потом он привлек ее к себе и легко коснулся губами ее лба.

— Нет, Клио, позволь мне спуститься первым, — сказал он. — Я родился в горах, ты же знаешь, carita,[2]и умею лазать по скалам не хуже горного козла. А потом мои братья помогут тебе спуститься.

Увидев, что она отрицательно покачала головой, он добавил:

— Что бы там ни нарисовал перед смертью твой отец на этой карте, это всего лишь мнение ученого, сложившееся на основе изучения пыльных книг. Несмотря на все предпринятые путешествия, он так и не сумел отыскать грот. И тебе хорошо известно, какими опасными зачастую оказываются подобные священные места. Пещеру Дельфийского оракула сторожило семейство смертоносного Пифона. Ты ведь не знаешь, что может поджидать нас в святилище, которое, по твоим представлениям, находится в этой темной пропасти.

Клио вздрогнула при этой мысли, а двое крепких парней кивнули в знак поддержки своего храброго брата. Аззи включил вторую лампу, закрепив ее на своей каске. Двое мужчин обвязали пеньковым канатом огромный камень, и их младший брат ухватился за канат голыми руками, расчистил край скалы ботинками, подбитыми шипами, и, сверкнув на прощание улыбкой, исчез в темноте.

Прошла, казалось, целая вечность до того, как ослабло натяжение веревки и оставшиеся наверху поняли, что он достиг дна. Клио пропустила между ног страховочную веревку, образовав что-то вроде упряжи, которую братья для большей надежности закрепили на основном канате. Затем она тоже шагнула в темноту.

Спускаясь в полном безмолвии по отвесной стене, Клио внимательно изучала в свете лампы ее кристаллическую поверхность, словно в ней содержался ключ к решению некой загадки. Если бы стены имели уши, подумала она, то эта могла бы поведать тайны тысячелетней давности. Подобно самой Сивилле, женщине, способной видеть как будущее, так и прошлое.