Московская Зона Отчуждения.

Научно-исследовательский институт общей физики.

Из неофициального устного доклада старшего научного сотрудника профессора Фролова И. В.

– В последнее время в Зоне было зафиксировано одно интересное явление. – Седовласый мужчина лет шестидесяти дрожащими и влажными от пота пальцами поправил очки. – До нас доходят слухи о появлении так называемых материальных призраков. А некоторые сталкеры утверждают даже, что видели ЭТО своими глазами.

– Что за вздор! – ухмыльнулся молодой человек в белом халате, к нагрудному карману которого был небрежно прикреплен бейдж «Игнатов В. А., ассистент». – Сталкеры практически ежедневно переживают стрессы. Это даже мягко сказано! Большинство из них или просто выжили из ума, или чрезмерно увлеклись алкоголем и наркотиками. Немудрено, впрочем… Я и не такие истории слышал. Но мы же с вами – ученые, умные люди. Неужели мы будем верить во все эти байки? С научной точки зрения это просто невозможно.

– А вот и нет, молодой человек. – Фролов нервничал, на лбу проступила испарина. – В Зоне очень много неизученных вещей. Скажи вам в другое время про аномалии или артефакты, вы бы тоже в это не поверили. Но ведь сейчас оно есть! И мы это изучаем!

– Одно дело – аномалии, другое – призраки. – Лицо Игнатова скривилось в недовольной ухмылке. – Иван Владимирович, если верить во все, что говорят сталкеры, можно написать сборник сказок.

– Зона – это место с просто невероятной концентрацией энергии! Особенно – Зона Московская. Здесь в последнее время аномальный фронт превысил свою активность в несколько раз в сравнении, например, с Зоной Питерской. Давайте подойдем к этому вопросу не по-научному. Вы когда-нибудь слышали про материализацию мыслей?

– Вы еще расскажите сказки о том, что в одной из Зон есть установка, которая желания исполняет.

Послышался дружный смех. К чокнутому профессору ни у кого из присутствующих доверия не было.

– Коллеги… – Фролов уже отчаялся донести до этих светлых ученых голов свою идею. Он знал, о чем говорит, и не сомневался в своих теориях ни секунды, но заразить этой уверенностью других у него не получалось.

Фролов был человеком идеи, он жил ею, не требуя взамен ни денег, ни славы, ни наград. Такие люди, как он, в мирное время были просто бесполезными, а в военное считались очень опасными. В НИИ его держали исключительно благодаря старым заслугам, но уже негласно списав со счетов.

– А кто конкретно из сталкеров этих призраков видел? – спросил Игнатов, чтобы прервать затянувшееся молчание профессора.

– Сталкер по прозвищу Шульц. Он утверждает, что встретил этот… – ученый замялся, подбирая нужное слово, – объект на окраине второго микрорайона.

– Этот наркоман и пьяница? Он под дозой и не такое видел. Знакомы мы с этим экземпляром – лично, при определенных обстоятельствах. А лох-несское чудовище он, случайно, не встречал в Москве-реке? Или в пруду каком? А то я не удивился бы.

– Напрасно вы иронизируете. Вы когда-нибудь слышали про такое явление, как тульпа?

– Вы про галлюцинации, которые создает подсознание психически нездорового человека?

– Не совсем. Тульпа – это материальное воплощение мысли, – поправил ассистента профессор. – Осязаемый образ. Идеальный собеседник…

– Иван Владимирович, – снисходительно, словно разговор велся с ребенком, перебил его ассистент. – Я знаю, что такое тульпа. Идеальная материализация образа. Воображаемый друг, галлюцинация, в которую псих отчаянно верит. Настолько верит, что теряется в реальности. Я читал пару докладов, когда был еще интерном. Но вы не правы, образ этот неосязаем.

– Для владельца тульпы – вполне осязаем! – Профессор обрадовался, что вызвал хоть какой-то интерес и может случиться настоящая дискуссия. Но его ждало разочарование. Поддерживать научный спор никто и не собирался.

– Это удел психов, – возражал ассистент. – Пусть ими занимаются соответствующие специалисты, а не мы.

– Знаете, профессор Фролов, – в спор между пожилым ученым и его молодым последователем вмешался умудренный опытом человек. – Ассистент прав. Не стоит тратить свое время и деньги, которые, между прочим, нам выделяет государство, на изучение природы Зоны, на такой абсурд. Займитесь лучше делами насущными, их в лаборатории – невпроворот.

Люди в белых халатах начали быстро покидать конференц-зал.

– На ужин опоздали, – недовольно произнес один из молодых ученых и получил удар локтем по ребрам от товарища постарше, который в целом был согласен с возмущением коллеги, но субординации ради поставил юнца на место.

Когда конференц-зал опустел и последний выходящий щелкнул по выключателю, оставляя Фролова одного, пожилой ученый без сил упал в кресло.

– Иван Владимирович, да бросьте вы, – послышался голос. – Не тратьте время и нервы на объяснения. Вот сделаете большое открытие, а там уже и доказывать никому и ничего не надо будет.

– Не знаю, Алексей, не знаю.

Смуглый молодой человек, который доселе тихо сидел в последнем ряду, неспешно поднялся, включил свет и сел напротив профессора.

– Может, правы они, – вымолвил Фролов. – Может, это действительно удел психов?

– Что же вы, профессор? – Алексей склонил голову набок, и уголки его губ поползли вверх. – Вам проще записать себя в психи, чем поверить в многогранность нашего мира? Или вы и во мне сомневаетесь?

– Ни в коем случае, Алексей! Но как других убедить?

– А не надо этого делать. – Молодой человек равнодушно пожал плечами. – Сходите поужинайте лучше. Вам пригодятся еще силы.

– А ты?

– А я – что? Я же не нуждаюсь ни в еде, ни в воде, ни в отдыхе. Я вас подожду в вашей комнате.

Увидев, что Фролов колеблется, Алексей поднялся, снова выключил свет и открыл перед ученым дверь, жестом призывая его выйти, наконец. Иван Владимирович на прощание встретился с пустым взглядом Алексея, пытаясь в нем хоть что-то прочесть, но только обреченно покачал головой.

– Верю я в тебя, – проговорил он. – И смогу доказать существование тебе подобных.

Алексей ему ничего уже не ответил. Он неспешно, засунув руки в карманы, зашагал по коридору третьего корпуса НИИ.

Фролов еще с десяток секунд смотрел в спину парня, которого проходящие мимо сотрудники просто не видели, а после, развернувшись на каблуках, взял курс на столовую.

«Алексей прав, силы мне еще пригодятся».

– Есть! – Джеф поправил американку, но ремень М4 вновь сполз с его плеча и повис на сгибе локтя.