Полина Позычинюк

Нечисть, захороненная в людских душах

Раздробленные кости ног, мясо, разодранная кожа на лице и вышедшие за пределы органы. Кишки наружу и завязаны красивым, аккуратным бантом. Огромная лужа крови, в которой отражалось кровавое солнце. Пепел, червяки. уже час дня.

Голова, лежащая далеко от тела, сломанные пальцы в пяти местах, окровавленные рёбра без плоти и разрезанный рот до самых ушей. Так темно… кажется уже ночь. Нет, сейчас только четыре часа. Просто глаза выколоты.

Колотые раны по всему телу, свернутая шея, открытый перелом позвоночника, вскрытые Вены. Уже вечереет. Золото облило труп и кровь засияла ещё ярче. Шесть утра.

Новорожденный ребёнок со сломанной рукой и мокрыми глазами. Ноги в глубоких царапинах от самого бедра до пяток. Мать громко плачет, заливая раны соленой водой. Кровь смешивается со слезами, пелена покрывается огромным пятном, что так сложно отстирать. Одиннадцать ночи.

Все эти тела объединены одной важной чертой — отсутствие сердца. Это явно было сделано не человеком. Особенно раны от длинных когтей.

По вечерам в деревне слышны крики женщин. На утро в доме видно окровавленную, беременную тушу. При вскрытии ребёнка не обнаружено. Куда же он делся?

Беременные без плода, вырванные сердца, раны от когтей и выбитые стекла… существа, умеющие отделять вверх бледного стана от нижнего. Бледная кожа, тонкие конечности, кожа да кости, ей-богу. Уродливое, без плоти лицо, клыки, выпирающие лопатки. Длинный язык…клыки…обтянутое кожей лицо…стоп! Ещё раз!

Существо сходно с западным вампиром — оно злобно и ест людей. Нет! Нет! Нет! Нет! Только не это!

— они вернулись!

Прокричал юноша, выбегая из леса. Он поспешил в дом, дабы взять ружьё.

— Мананангалы, братцы, берегите женщин и детей!

Кричал очередной паренёк, выбегающий из чащи. Тот, вернувшись в избушку, схватил топор и побежал за первым.

Девушка, сидевшая на веранде и пившая чай, просто посмотрела в их сторону. Таким безразличным взглядом. такими шутками ее не возьмёшь. Тут и побежал третий.

— Братцы, братцы, они здесь! Мананангалы! Манан…—

Под светом ранней Луны и позднего солнца вылетает чудовище и, вонзив когти в живот, понёс тело на крышу домика. Разорвав глотку и вынув сердце, он улетает в глубь посёлка, оставив жертву на крыше. На досках растекалась кровь, а тело медленно сползало вниз.

Девушка, к тому времени, уже допила свой чай и, в небольшом шоке от увиденного, молча направилась внутрь, дабы помыть кружку. Ее наплевательское отношение ко всему живому продолжалось тянуться дальше.

Все село взбудоражилось, дети плачут, парни хватают оружие и доски, народ заколачивает двери и окна, запирают детей в комнатах и просят не издавать звуков.

Женщина, живущая в самом центре, схватила кресты и иконы. Побежав в подвал, она запирается там, создаёт баррикады и спускается в самую Даль.

— Тебе припадаем, Матери Бога Всевышнего, и молимся: любой милостивой к этой матери, когда придет ей время рожать, и выпроси рожденному от Тебе, Христа Бога нашего, чтобы укрепил ее Силой Своей с Неба. Аминь. Преславная Божия Матерь!

Над головой раздаётся грохот. Черт, они уже в доме…

— Владычице Преблагословенная, возьми под Свой покров семью мою. Всели в сердца супруга моего и чад наших мир, любовь и непрекословие всему доброму; не допусти никого из семьи моей до разлуки и тяжкаго расставания, до преждевременныя и внезапныя смерти без покаяния. А дом наш и всех нас, живущих в нем, сохрани от огненнаго запаления, воровскаго нападения, всякаго злаго обстояния, разнаго страхования и диавольскаго наваждения. Да и мы купно и раздельно, явно и сокровенно будем прославлять имя Твое Святое всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь. Пресвятая Богородице, спаси нас!

Раздаётся стук в подвальную дверь. О, черт, они уже совсем близко…

— Господь, спаси меня, умоляю.

Внутрь врывается одна из тварей и хватает женщину.

— аминь…

Чудовище разрывает плоть, языком проникает вглубь организма и обволакивает нерожденного дитя. Теперь понятно, зачем она читала молитву на сохранение зачатка. Он вырывает сердце и поедает его. Тело словно истощенное, пустое. Нет и капли крови. Ни снаружи, ни внутри. Эта падаль выпила всю кровь, не оставив никому. Нет ребёнка, нет девчушки.

— мы все умрем. Нам не спастись. они всех нас убьют. мы обречены. Все. Все! Это конец! Мы все мертвы.

Проговаривала девушка, обвив колени руками и качаясь, в самом углу комнаты.

— никакие молитвы нам не помогут.

Раздаётся крик в соседнем доме.

— никакие баррикады не спасут…

Раздаётся выстрел из ружья. Ряд выстрелов.

— и оружия никакие не помогут…

Тут слышится из окна «Несите соль! Несите соль!»

— вам даже это не поможет. нам ничего не поможет… вы можете пытаться уехать, но они догонят вас и сожрут. мы не доживем до утра.

В дом кто-то врывается.

— ну все…

Что-то непонятное хватает девушку за запястье и выводит из комнаты. Как оказалось, это мужчина, решивший, что сможет вывести весь город. Мол, мы все выживем, и я всем помогу. Девица вырвалась из его рук и стала кричать, попутно вырывая длинные волосы с головы.

— отвали! Ты дурак! Мы все умрем, даже и не старайся!

— дура ты! Дура!

Он вновь хватает ту за запястье, а она кусает его за плечо и вырывает кусок плоти.

— черт! Да пошла ты, дура! Я спасти тебя пытаюсь, ненормальная. Чтоб ты сдохла!

— ну и сдохну!

Девушка выбежала на середину дороги и растаивал руки в разные стороны.

— ну же, жрите, твари!

Нечисть подлетела и потащила ее на верхушку дерева. Там было огромное гнездо. Точно не птичье. неужели эти твари живут в гнёздах.? Нет, не может быть. Они ведь умрут от солнца. Что-то не складывается…

Тишина…

вдруг все замолкли…

люди, животные, даже ветер не дул. Словно мы все находимся на безжизненной планете.

Тишина продолжалась… минута. вторая… что происходит? Люди почти не дышат, всем страшно. Все замерло. Кажется, что все превратилось в каменные, бездушные статуи. Вдруг раздаётся легкий свист, а за ним ветерок, который аккуратно проходит сквозь локоны волос и слегка раздувает ресницы.

Огромная туча вампиров вылетает из густого леса и пожирает всех, кто не успел спрятаться. Они хватали своими когтями людей за горло, разрывали тело, вырывали сердца и выпивали кровь до самой последней капли. Жертвы были чём-то похожи на изюм. Совсем пустой.

— не трогайте меня, пощадите! У меня семья, дети! Я в положении!

Но им было плевать. Они не понимали ее. Только рычали и хрипели. Хотя