Карен тряхнула блестевшими на ярком утреннем солнце волосами и спросила:

— Скажи, правда, что ты убила своего муженька?

Мэгги Хауэлл продолжала месить тесто, бросив укоризненный взгляд на молоденькую белокурую соседку, которая, изящно скрестив длинные ноги, восседала на высоком стуле.

— Так вот что про меня болтают!

Карен пододвинулась ближе, ожидая откровенного ответа, и на какое-то время глаза у нее вспыхнули дьявольским огнем:

— Ну и как ты это сделала?

«Неужели Карен, которая вышла замуж совсем недавно, уже мечтает отделаться от своего благоверного?» — подумала Мэгги.

— Ну расскажи, Мэгги! Ты что, подсыпала яду ему в бифштекс?

— Что ты! Конечно же, нет! — вспыхнула Мэгги. Разумеется, Перри имел кое-какие недостатки — кто из нас без греха? Но все-таки он был ее мужем. Разве справедливо, что даже спустя два года после смерти Перри она по-прежнему вынуждена всем объяснять, при каких обстоятельствах умер ее муж?

Людей хлебом не корми, а только дай посплетничать. Мэгги смирилась с подобным обстоятельством. Она прожила в городке Эджвью десять лет, после того как в придачу к чудесному дому в викторианском стиле, построенному более ста лет назад, в наследство от бабушки получила милых соседей и соседок: старых и молодых, с детьми и бездетных, чьи профессии варьировались от электриков и продавцов до президента «Банка Эджвью». Она изучила людскую психологию и понимала, что распространение слухов приносит ей пользу, помогая процветанию ее бизнеса по обслуживанию свадеб, банкетов и праздников.

Сидя на высоком стуле, Карен покачивала длинными загорелыми ногами, она явно ждала от Мэгги ответа. Ее красивое, по-девичьи нежное лицо с безупречным макияжем вопросительно смотрело на Мэгги. Облаченная в нечто желтое и облегающее, Карен как будто сошла со страниц журнала «Вог», а было всего восемь часов утра!

Представив, как по сравнению с эффектной подругой выглядит со стороны она сама, Мэгги поморщилась. Простые черные брючки, рубашка и форменный зеленый фартук фирмы по обслуживанию банкетов «Магнолия» совсем не походили на дизайнерские вещи Карен, отмеченные невыразимым шиком. Короткие каштановые волосы Мэгги порой напоминали швабру, а лицо часто пачкалось в муке. Ни одну часть ее тела нельзя было назвать длинной; «миловидная» — лучший комплимент, на который Мэгги могла бы рассчитывать.

Карен слегка подтолкнула Мэгги ножкой, требуя ответа на вопрос.

— Ну хорошо. — Мэгги пожала плечами с деланным безразличием, хотя на самом деле у нее на душе кошки скребли. — Однажды в субботу я вернулась домой после занятий теннисом и застала мужа в постели с дизайнершей — мы ее наняли для переделки интерьера. Когда Перри увидел, что я стою в дверях, с ним случился удар.

— Господи, как ужасно!

— Дизайнерша закричала и упала в обморок, — продолжала Мэгги. — Приехала «скорая»; они сначала подумали, что я его убила. Сделали анализ крови на наличие яда, произвели аутопсию. — Воспоминания о пережитом унижении заставили Мэгги с прежней силой ощутить душевную боль. — Вот откуда взялась история об отравленном бифштексе.

— Ты не догадывалась, что он тебя обманывает?

Мэгги повернулась к барной стойке, положила тесто в теплое место, чтобы оно поднялось, и вывалила майонез в салатник с порезанным кубиками вареным картофелем.

— Я старалась не замечать тревожных сигналов. После смерти Перри выяснилось, что он имел и других любовниц.

Кроме того, оказалось, что муженек проиграл семейные сбережения, все до последней копейки. Бедной Мэгги пришлось потратить всю страховку на выплаты букмекерам, но она по-прежнему пребывала по уши в долгах. Если бы не старый друг их семьи, который выручил Мэгги из беды, она бы не выкарабкалась. Представив, что бы ее ожидало, Мэгги содрогнулась от ужаса: прощай, бизнес по обслуживанию банкетов и праздников! Не на что было бы поддерживать в должном порядке старый, требующий ремонта дом. Наступило бы окончательное банкротство, просто полнейшая катастрофа!

— Само собой разумеется, окружающие находили огромное удовольствие, пересказывая мне все омерзительные подробности интрижек моего покойного мужа. Потом, после его смерти.

— Возможно, это к лучшему.

Мэгги достала острый нож из ящика стола и принялась остервенело кромсать сельдерей.

— Ты так думаешь? — подняла она голову.

Карен не отрываясь смотрела на нож и, до тех пор пока Мэгги не отложила его в сторону, не произнесла ни звука.

— Тебе бы хоть каплю моей мстительности — и твой муженек умер бы не такой быстрой и… безболезненной смертью.

— То, что ты говоришь, ненормально, Карен.

— Но зато верно и справедливо. — Карен наклонилась над салатником. — Кстати, а что ты добавляешь в свой знаменитый картофельный салат?

Мэгги закрыла салатник руками:

— Дружба дружбой, а настоящий шеф-повар хранит в тайне секретные ингредиенты.

— Вижу-вижу, подруга. — Карен соскользнула с высокого стула, подошла к огромному холодильнику и достала банку с кока-колой. — Как по-твоему, Мэгги, он от нее не откажется?

Банка с хлопком открылась, и Мэгги протянула Карен стакан.

— Что? О чем ты?

— О вечеринке по случаю помолвки, назначенной на сегодня. Как ты думаешь, Логан не откажется от помолвки? Она состоится? Неужели Логан действительно женится на пустоголовой Эмбер Уолтерс?

Логан Блэкмор, живший по соседству, считался блестящим менеджером. Он занимался вкладами крупных корпораций и богатых клиентов по всей стране. Мэгги считала его хорошим другом и перспективным заказчиком. Но у нее в голове не укладывалось, зачем ему взбрело в голову жениться, тем более на Эмбер Уолтерс. Конечно, девушка элегантна, прекрасно воспитана и вдобавок хороша собой. Но она такая белоручка, только и умеет, что правильно вести себя за столом да рассеянно улыбаться, слушая умные беседы. Мэгги казалось непостижимым, о чем искрящийся остроумием Логан может разговаривать с такой пустышкой.

— Да уж лучше бы он все-таки не отказался от помолвки! А то я как раз собираюсь погрузить в фургон угощение по пятьдесят долларов за блюдо вместе с закусками из морепродуктов, дюжиной десертов и дюжиной ящиков шампанского.

— Для тебя что, еда — самое главное?

Подбоченившись, Мэгги пристально посмотрела на подружку:

— Что ты хочешь сказать, милая?