tranka Chuzhes

Сердце из золота

Впервые встретились они весною, когда витал в воздухе аромат первых цветов, а птицы будили жителей королевства веселыми трелями. Впервые взглянул он на нее, когда, возвращаясь с пышной свитой во дворец, остановился у лавки с румяными калачами, а она протянула ему самый свежий из них розовыми дрожащими пальцами… И с тех пор главный королевский повар брал хлеб и муку для его величества лишь в лавке ее отца-булочника.

Летели дни; в окнах лавки появлялись блестящие кудри, проворные пальчики открывали ставни: не покажется ли тот юноша, что в прошлый раз был здесь?

— Ах, Золушка милая! Все-то ты мечтаешь! А работы у нас не убавляется…

Нахмурила сестрица темные брови и на печь, жаром пышущую, взглянула.

Улыбнулась Золушка. Улыбнулся и весенний луч, пробежав по кудрям ее, и вспыхнули они золотым светом.

— Иду, милая сестрица! Иду!

Скрипят серые половицы, румянцем покрываются в печи хлеба и караваи. Бегут, бегут в корзины к сестрицам свежие золотистые солнца, ароматные пряники, булочки.

Ковшик проворно по печке бежит, старается, чтоб не осталось в ней пепла. Но вмиг с улицы ветерок весенний врывается, кружит, дергает за передник белый, заплетает золотистые косы булочниковой дочке. И — раз! Закружились пепелинки — осыпалась серым дождем на нее зола.

— Золушка!

Средняя сестрица вбегает, глаза изумлением горящие, на булочникову дочь устремляет:

— Он снова приехал.

И, оглядев стан ее, пеплом покрытый, улыбается:

— Все же не зря зовут тебя Золушкою…

Выбегает булочникова дочь на улицу и видит у лавки того, кто сердце ее пленил: юноша прекрасный, едва старше ее, с глазами добрыми, словно море, синими, улыбается. И снова подает она ему румяный калач, золу с рук не стряхнув от волнения сердечного да бега быстрого…

И не раз он еще приезжал. Подольше оставался рядом с нею, смотрел, как работает она, как дело у нее быстро спорится. Сбежать ему хотелось от дворцовой суеты, от слуг проворных, от гостей из стран заморских. Все так бы и сидел возле прекрасной булочниковой дочки, Золушкой прозванной, глядел бы на нее, беседовал.

И однажды уехал он. Уехал во дворец, в богатой золоченой карете, в шелку да бархате утопающей. По правую руку от него сидели булочник с женой да две дочери ее, а по левую — Золушка, в платье пышном, из золотой и серебряной парчи сшитым.

Когда вошла Золушка во дворец, захватило ее великолепие да убранство роскошное. И теперь готовилась она стать здесь молодой хозяйкой вместо старой королевы, матери суженого ее, наследного принца.

…Минули месяцы, и настал день свадьбы, день долгожданный. Блистали в золотых волосах Золушки драгоценные камни, платье парчовое искрилось в отражении сотен зеркал, сверкал на тонкой талии серебряный пояс… Но не было в этом принцессы надменной — была та же веселая Золушка, добром да любовью всем отвечающая.

Летят ножки в легких туфельках по залу, сплетаются в танце руки, глаза друг против друга глядят, не отрываются. Счастлив принц, счастлива Золушка, счастливы придворные… А седой король, насупившись, глядит: хмурятся вздернутые брови цвета крыла вороного, глядят темные глаза на будущую королеву с недовольством, с тихой злобой. Как хитра дочь булочника! Из простолюдинки вмиг принцессою стала! И наследник единственный смотрит на нее, не налюбуется. Глядишь, скоро совсем его к рукам приберет да начнет внушать, как королевством править… Ну нет! Не бывать тому, не бывать!

***

Мчат дни, будто воды вешние. Встает из-за горизонта серая полуночная армия с белым круглым генералом во главе, а к рассвету уж разбивают ее золотые копья лучей солнечных, ярких.

Дает король каждый день новый бал, призывает всех герцогов знатных да графов с баронами. И всех — с дочерьми, с красавицами. Может, и понравится кто прекрасному принцу? И духу не останется после того во дворце от булочниковой дочки с золою на румяных щеках…

Смотрит Золушка на принца, на пестрый ряд красавиц, почтение ему оказывающих, и, губы алые поджимая, молчит. Молчит и на короля посматривает. Знает, куда все ниточки ведут, да не говорит ничего. Не желает она ссор, не желает ругани, знает: нет, не променяет принц свою милую женушку ни на какую чужеземную красавицу или графскую дочку.

А король упрямится: денно и нощно балы да маскарады во дворце, танцы, смех, говор, шум… Но не смотрит принц на девиц иных, не замечает никого, кроме Золушки.

А Золушка, желая королю понравится, показывает во дворце себя радушной хозяйкой: все, все так делает, как его величество любит. Королева радуется, и вскоре уже зовет Золушку своею милою дочкой.

Но не привечает ее стараний, ее любви да доброты король. Сер да угрюм сидит на троне и думы разные в седой голове перебирает… И приходит однажды ему на ум мысль о старой безобразной ведьме, что живет на самом дальнем краю королевства. Избушка ее, от времени да от дождя почерневшая, у входа в лес дремучий стоит, где никогда не стихает северный ветер…

И поехал король к той ведьме, чтоб велеть ей избавить семью его от булочниковой дочки.

— Ведаешь ли, зачем пожаловал к тебе?

— Ведаю, ведаю, ваше величество, — усмехается темным ртом старая ведьма, бледное варево в котле на огне рыжем мешая. — Желаете, чтоб принцесса, невестка ваша, покинула дворец.

— Верно говоришь. Верно… Пусть исчезнет она.

— Исчезнет? Что же… Да будет так! — прошелестела ведьма и расхохоталась громко да страшно.

***

И вновь полетели недели… Отменил король балы, отменил выезды да охоты, стал выжидать, наблюдать: скоро ли исполнится данное ведьмой обещание?

Однако не происходило ничего. Лишь Золушка с каждым днем худела да бледнела. Забеспокоился принц, вызвал к жене лучших лекарей, да те лишь руками развели: не понимали они, что за недуг поразил принцессу.

…Однажды, проснувшись еще перед рассветом, подошла Золушка к зеркалу, что во весь рост отражало ее, и тихо вскрикнула: пропали, исчезли, словно и не было их, на руках ее маленькие розовые пальчики.

И так день за днем. Словно свеча, таяла Золушка, становилась все прозрачней да прозрачней…

Принц сильно затужил. Вновь и вновь искал он для Золушки лекарей, объезжал все соседние королевства, писал послания в страны заморские, спрашивал, как вылечить Золушку? Но не приходили ответы, и страдал от того еще сильнее