Научная редакция перевода: К. А. Чекалов при участии И. В. Лупандина

Эта книга представляет собой краткий очерк истории эстетических теорий, разработанных культурой латинского Средневековья в период с VI по XV вв. н. э. Однако использованные в предыдущей фразе понятия в свою очередь, сами нуждаются в определении.

Очерк. Речь идет не об исследовании, притязающем на самобытность, а скорее о кратком изложении и систематизации осуществленных ранее разработок, среди которых можно назвать и нашу монографию, посвященную эстетике Фомы Аквинского (1956). Прежде всего следует отметить, что у автора не зародилась бы идея этого очерка, если бы в 1946 г. не увидели свет два основополагающих труда по средневековой эстетике, а именно Etudes d'esthetique medievale Эдгара де Бройна и сборник текстов о метафизике прекрасного, составленный Д. Пуйоном. На мой взгляд, можно с уверенностью сказать, что все, написанное ранее двух вышеуказанных работ, отличается неполнотой, а все авторы, писавшие на эту тему после де Бройна и Пуйона, учитывают их опыт. [1]

Данная книга является именно кратким очерком и рассчитана на то, чтобы стать доступной даже человеку, не искушенному в средневековой философии или истории эстетики. Именно поэтому все латинские цитаты, а их в тексте немало — сразу же даются в пересказе, если они кратки, или переводятся, если пространны [2].

История. Данный очерк носит исторический, а не теоретический характер. Смысл нашей работы — мы вернемся к этому в конце книги — заключается в том, чтобы дать представление об определенной эпохе, а не внести философский вклад в современное определение эстетики, постановку ее проблем и их решение. Этого уточнения должно было бы хватить и хватило бы, если бы речь шла об эстетике классицизма или барокко. Но коль скоро, начиная с прошлого века, в средневековую философию старались вдохнуть новую жизнь, стремясь представить ее как вечную философию (philosophia perennis), любое рассуждение о ней в обязательном порядке должно сопровождаться основательным разъяснением своих собственных философских предпосылок. Поэтому уточняю: данное исследование по эстетике Средневековья так же стремится постичь определенную историческую эпоху, как к этому стремилось бы исследование греческой или барочной эстетики. Естественно, наше обращение к данной эпохе предполагает, что мы находим ее интересной и считаем ее достойной более основательного изучения.

История эстетических теорий. Именно в связи с тем, что речь идет об историческом очерке, мы не стремимся к тому, чтобы в терминах, приемлемых для сегодняшнего дня, дать очередное определение тому, что представляет собой теория эстетики. Мы исходим из самого широкого понимания этого термина, которое учитывает все случаи, когда та или иная теория представляется или признается как эстетическая. Таким образом, мы будем понимать под эстетической теорией любую цепь умозаключений, которая, притязая на определенную систематичность и прибегая к использованию философских понятий, рассматривает те или иные явления, касающиеся красоты, искусства и условий создания и оценки произведений искусства; отношений между искусством и другими видами деятельности, а также искусством и нравственностью; предполагающие рассмотрение задач художника, понятий приятного, декоративного, стиля, суждений о вкусе, а также критики этих суждений, теорий и различных видов практики истолкования текстов, как вербальных, так и невербальных, то есть проблемы герменевтики (принимая во внимание, что она пересекается с уже названными проблемами, даже если — как в основном и случалось в Средние века она затрагивает не только явления собственно эстетического порядка).

Представляется более предпочтительным не исходить из современного определения эстетики и затем выяснять, отвечала ли ему минувшая эпоха (именно такой подход и стал причиной появления наименее удачных книг по истории эстетики), но начать с определения, которое было бы максимально синкретичным и широким, а потом перейти к рассмотрению интересующей нас проблематики. Действуя таким образом (вслед за рядом других исследователей), мы стремились, по мере возможности, соединить собственно теоретические рассуждения с анализом всех тех текстов, которые, даже если они и были написаны без какого-либо стремления к систематическому изложению (например, замечания теоретиков риторики, сочинения мистиков, коллекционеров искусства, педагогов, энциклопедистов или толкователей Священного Писания), тем не менее отражают философские идеи своей эпохи или оказывают на них влияние. Точно так же по мере возможности и не претендуя на полноту, мы стремились выявить эстетические идеи, определяющие собой различные аспекты повседневной жизни, а также эволюцию форм и художественных приемов.