Подхожу к клубу. На входе охрана не родная.

Жвачку жую посильнее, наушники на ушах, иду пританцовываю.

- Стопе малышка, - амбал остановил меня двумя пальцами в плечо.

Слюняво обсмотрел.

- В чём дело, я тут работаю, - недовольно жую жвачку.

- Не волнуйся, мы тебя не больно обыщем.

Здоровенными ладонями облапал везде проехался по телу, как так и надо.

- Сумку открывай.

- Какого хрена?

- Я сказал сумку…

Резким движением открыла рюкзак, в котором куча всякого барахла.

Лапа охранника нырнула вглубь, поерзала.

- Доволен? - нахально усмехнулась я.

- Ну ты, не дерзи, а то ведь, могу и ещё разок обыскать.

- Мечтай придурок, - я вошла внутрь и пошла вниз по лестнице.

Совсем не обязательно знать амбалу, что я работаю только второй день и сегодня надеюсь… последний.

Ночь в самом разгаре, клуб гуляет. Музыка гремит. Бегаю с заказами. Терпеливо жду, когда же всё это закончится.

В полпервого ночи приехали какие-то люди. Важно прошли на второй этаж в випзал. Туда же пошли несколько девок из танцовщиц. Вскоре потянулись заказы. Бармен махнул мне рукой.

Началось.

- Через минуту подойди, я наверх выдам.

Я кивнула и пошла в сторону туалетов. Подошла к большой пальме, что стоит между дверями женского и мужского, остановилась. Опустила поднос, прикрывая второю руку и запустила пальцы в землю. Нащупала то что нужно, достала и быстро спрятала в карман маленького передника.

Сразу к бармену. На поднос поставила коктейли и бокалы. Пару бутылок с выпивкой.

Руки начали дрожать. А сейчас никак нельзя. Я ждала этого момента несколько лет.

- Возьми себя в руки, - проговорила вслух, всё равно музыка долбит так, что никто не услышал бы, даже если бы стол рядом.

- Всё, выдохнула, собралась и иди.

Крепко взяла поднос сжала пальцами.

Испортить нельзя, другого шанса не будет.

Поднимаюсь по ступеням и чувствую чем ближе, тем меньше я волнуюсь, тем холоднее мой взгляд и решительнее шаги.

Сегодня или никогда.

У двери охрана. Черт. Снова заволновалась. Но один из них просто открыл мне дверь и пошло улыбнулся заглянув в декольте, которое я предусмотрительно открыла как можно больше. Все всегда пялятся на мою грудь, на это и расчёт.

Тупица охранник не стал исключением.

- Спасибо, - проговорила я, стараясь не смотреть в его глаза, вошла в зал.

По стенам вокруг диваны. Стою посреди комнаты полной мужиков, и девок сидящих рядом с ними.

В этот момент я не вижу ничьих лиц, только одно…

Единственное лицо. Самое уродливое, самое ненавистное, самое плохое лицо во всей моей жизни. Вижу только его Барона. Главаря этой волчьей стаи и стайки шакалов.

В центре. По обе руки две проститутки обнимают и довольно улыбаются.

Несколько секунд я, как загипнотизированная смотрела на него. Опомнилась, поставила поднос на стол, выпрямилась и снова смотрю на самого мерзкого отвратительного, ненавистного человека во всём этом мире.

Он смеется, открыв рот. Подносит к губам сигарету и щурится от дыма.

Сейчас или никогда.

Рука моя скользнула в карман, нащупала рукоятку маленького пистолета. Я быстро достала его и наставила на свою мишень – на Давида Ольшанского, по прозвищу черный Барон.

- У неё пистолет! - закричал кто-то.

- Гори в аду! – выкрикнула я и нажала на курок.

Прогремел выстрел.

- Сука, бойцы, кто её сюда пустил? Урою каждого, за что я плачу вам бабки… - проговорил Ольшанский, с каждым словом слабея.

Схватился за шею и начал медленно оседать.

Одна из девок возле него пронзительно закричала.

Тяжелый удар по плечу заставил меня выгнуться от боли. Но мне уже было всё равно. Потому что увидела собственными глазами, как умирает эта мразь.

Замельтешило, забегало перед глазами. Острая боль пронзила тело Давида, он схватился за шею. Почему именно за шею? Ощутил, как под пальцами хлюпает. Вытянул руку и в неясном, раздражающем свете увидел бурую жижу похожую на кровь.

- Барон, Барон, смотри на меня, смотри на меня! - кричит кто-то и он смотрит, со всех сил открывает глаза, но ничего не видит. Только тени, кривые и пугающие, будто черти набежали растерзать его, в тот момент, когда слабость сковала тело.

Много рук схватились за него, все и сразу. Сейчас разорвут. Это расплата.

Вот он день икс.

Но почему так неожиданно. Без предупреждения Он ещё столько всего не успел, столько не сделал.

Ничего не сделал. Ничего не оставил после себя. Раздерут коршуны всю империю, разорвут на куски демоны. Как жаль. Он так долго её создавал.

Мысли бегут, догоняя одна другую. Сознание бросает из стороны в сторону.

- Барон держись! – откуда-то сверху.

- Давид вы меня слышите?

Среди темноты светлое пятно.

Что ещё за херня?

- Его фамилия Ольшанский, дура ты! Не знаешь Ольшанского!

- Как вы разговариваете с медработниками! Подождите за дверью!

- Делай, что хочешь, но чтобы он выжил, иначе не выживешь ты!

,,Тигран как обычно жопу рвёт. Молодец парень. Отгоняй коршунов, этих прожорливых сук, что сбежались выпить моей крови. Может у тебя что-то получится,,.

Наверное сейчас Барон должен подумать о Боге. О его матери.

- Думай, сын мой, обо мне, - сказал кто-то совсем рядом почти на ухо.

- Нет, я не хочу ещё. Рано, мне нужен сын. Это мне нужен сын, - шепчут губы.

Тело корчится. Снова ворвалась боль. Корежит. Выкручивает руки, ноги внутренности пляшут безумный танец. Заставляя тело биться в предсмертной агонии.

- Раздевайте его, быстро, - снова врывается человеческий голос.

Кто-то рвёт у него на груди рубашку.

- Мне нужен сын, я не могу умереть, - рука цепляется за кого-то, оставляя на белом кровавый след.

- Будет у тебя сын, молчи лучше, ты мешаешь.

И он снова проваливаюсь туда на облака, в существующее только в его воображении пространство…