Если вы держите в руках эту книгу, то, возможно, знакомы со мной и моим блогом. А может, и не знакомы, и тогда самое время это исправить. Я известна как «Мама криминала». Каждый день на мою страницу заходят тысячи читателей, чтобы погрузиться в мрачный и пугающий мир преступности. Все истории реальны, и я лично была свидетелем всех описанных в книге событий.

До появления блога я более 10 лет работала корреспондентом в крупнейших российских СМИ, специализировалась на криминале и происшествиях. За эти годы я видела сотни преступников, похорон, смертей; встречалась лицом к лицу с серийными убийцами, родными жертв; интервьюировала десятки заключенных. Об этом и пойдет речь в книге.

Мне часто говорили, что моя работа «не женская». И еще чаще спрашивали: почему я выбрала тему преступности? Почему не пишу про моду и красоту? Ну, или в конце концов, про политику, бизнес или медицину? Наверное, чтобы ответить на эти вопросы, стоит рассказать о себе.

Я родилась в Тольятти, в 1990 году, когда СССР находился в шаге от развала, в счастливой и любящей семье. Родителям тогда было чуть за двадцать. Мы ютились в тесной однушке, но в доме всегда была еда, а у меня — польская коляска, вещи из Прибалтики и чешский плюшевый кролик. Это был подарок отца. Папа работал челноком на рынке. Тогда, в 90-е, это являлось хлебным местечком. Зарплаты на заводах не платили, прилавки в городе пустовали, а челноки всегда при деньгах и с заграничными товарами.

Из раннего детства в памяти остались лишь небольшие отрывки. Я помню, как отец возвращался из поездок домой. Как хватал маму на руки. Как приносил мне гостинцы. Помню его громкий, заливистый смех…

Счастливый мир рухнул в один день. В память врезалось, как мама взяла меня в охапку и мы куда-то поехали. Потом какой-то дом, вокруг все плачут, а пожилая женщина читает слова из книги на странном языке. Вот мы стоим за оградкой, а отца несут на кладбище. Я тогда еще не понимала, что такое смерть, но уже почувствовала: как раньше мы жить больше не будем.

Я не помню, как узнала, что отца убили. Очевидно, сказал кто-то из родных. Я была ребенком, и разумеется, никто не посвящал меня в тайну гибели папы. Его смерть — бесспорный факт, однако причину произошедшего я не знала. Мама всячески избегала этой темы.

Убийство отца, окутанное тайной, дало огромный простор для фантазии. Тогда я даже не подозревала, что в моей жизни оно сыграет роковую роль и навсегда свяжет с исследованием природы преступности. Но тот самый интерес разыгрался именно в детстве. Лет в 11–12 я поймала себя на мысли, что хочу узнать, почему люди становятся убийцами. По иронии судьбы в наследство от папы мне достался не только плюшевый кролик, но и большая библиотека с различной криминальной литературой. Там были и бандитские саги, и биографии серийных убийц, и детективы. Я начала погружаться в мир преступности, тоннами поглощая отцовские книги.

Благодаря этому моя фантазия принялась рисовать всевозможные криминальные сюжеты. Я представляла, что за отцом охотились преступники, а он изменил внешность и скрывается под другим именем за границей. Или он тайный агент, разоблачающий мафиози.

Я жила на окраине Тольятти. Мой родной город славился бандитскими войнами. Флешбэки из детства напоминают отрывки из боевиков: разборки, аресты и убийства. И это происходило не только в телевизоре и в отцовских книгах, а буквально в доме напротив.

Один из самых ярких и пугающих моментов детства — убийство нашего соседа, бизнесмена Александра Подгорного. Как все было, я узнала со слов бабушки. В тот день он вместе со своей собакой пошел в аптеку. Через несколько минут к дому прибежал окровавленный пес. Потом мы узнали, что киллер на мотоцикле проехал мимо и застрелил Александра. Кстати, собаку стрелок не тронул.

Тут же в нашем дворе столпились милицейские машины, а странные люди в гражданском лазили по кустам и что-то искали. Помню, мой взгляд остановился на съемочной группе. Рослый оператор с огромной камерой и микрофоном, рядом с ним худенькая девушка в твидовом костюме. Все мое внимание было приковано только к ним. Надо сказать, тогда журналисты города смаковали каждый бандитский шаг и проводили невероятные расследования. Они знали практически все и имели множество источников среди преступного мира.

Журналистика считалась рисковой и опасной профессией, в которой много экстрима и приключений. Ведь сами корреспонденты нередко гибли. Их в основном заказывали сами бандиты. Так, с разницей в два года неизвестные убили сначала одного, потом второго редактора местной газеты «Тольяттинское обозрение». Поэтому репортеры казались мне настоящими героями, которые готовы умереть за правду.

Я не могла оторвать взгляда от журналистки в твидовом костюме. Она ловко и умело работала на месте происшествия: опрашивала очевидцев и делала пометки в блокноте. Тогда впервые я поймала себя на мысли:

«Хочу! Хочу быть, как она! Такой же крутой и смелой. И я буду, как она!»

После школы я ни на минуту не задумывалась о том, что делать дальше. Последние два года учебы я откровенно прогуливала все точные дисциплины и сконцентрировалась только на гуманитарных науках. По русскому и литературе я получала отличные оценки, а по остальным предметам твердые тройбаны и четверки. Меня это нисколько не смущало. Почему-то была полная уверенность, что вступительные экзамены в вуз я сдам. Так и вышло.

На бюджет я поступила легко и без какой-либо нервотрепки. Причем в довольно престижное учебное заведение — Самарский государственный университет, чем удивила маму, уже готовую платить за мое образование.

Преподаватели рекомендовали нам сразу начинать работать по профессии и выбирать заочное отделение.

— Журналист-теоретик ничего не стоит, — сказала на экзаменах заведующая кафедрой. — Если все пять лет учебы будете работать официанткой, думая, как выстраивать отношения с поваром и заслужить чаевые, хорошим репортером вы не станете. Только потратите время зря.

Показалось, что на меня вылили ушат ледяной воды. Я-то думала, что в университете будут помогать с трудоустройством, а я смогу спокойно учиться. Но журналистика в вузе оказалась только теоретической, а практика — нулевой. Студенты, которые работали по профессии, имели преференции, и им было проще сдавать экзамены.

Я решила действовать: вернулась домой после первой сессии и принялась обивать пороги тольяттинских газет. Но никто не давал неопытной студентке ответственных и интересных заданий. В некоторых газетах мне сразу говорили, что мест нет и внештатные авторы не нужны. В других просили оставить номер телефона. Я ждала, однако никто так и не перезвонил.

Я набралась смелости и без предупреждения пришла в очередную тольяттинскую газету.