3735 год Галактического календаря.

Окраина Галактики.

Борт космического корабля «Ганимед».

5 часов 40 минут утра по бортовому времени

Хьюго редко снились хорошие сны. Впрочем, сны вообще для него были роскошью. Ну а кошмары тем более. Поэтому он не испытал ни малейшего желания открыть глаза, когда отчетливый сигнал тревоги вторгся в ту черную бездну безвременья, которую он привык определять чисто человеческим термином «сон». Наоборот, он испытал страстное желание, чтобы этот тревожный зуммер был именно сновидением, страшным, кошмарным, каким угодно: он хотел хотя бы раз вскочить с постели в холодном поту, но вместо этого…

Он открыл глаза. Обычное ощущение безысходности оказалось на этот раз сильнее, чем обычно.

«Зачем я пытаюсь обмануть себя?» — с тоской подумал Хьюго, вставая с постели. Зуммер тревоги уже смолк, но канал интеркома оставался открыт. Корабль ждал его распоряжений.

«Пять часов сорок две минуты бортового времени, — определил он, взглянув на табло хронометра. — Слишком рано для точки рандеву»

Хьюго достал сигарету, прикурил и вышел из каюты Он не торопился, потому как знал, Принцепс не оставит без внимания даже самую смехотворную опасность. Осторожность бортового компьютера граничила с паранойей.

— Что случилось, Прин? — спросил Хьюго в дверях ходовой рубки.

— Принимаю SOS, — сообщил речевой модулятор бортовой киберсистемы. — Дать координаты?

— Давай. Заодно и классификацию.

— Данные на мониторе.

— Вижу, — Хьюго уселся в кресло и пододвинул к себе пепельницу. — Сообрази-ка кофе, пока я думаю.

Динамик фыркнул. Хьюго понял намек и нахмурился.

— Оставь при себе, — раздраженно посоветовал он. — Делай, что сказано.

Он потушил сигарету и сосредоточился на цифрах.

Через секунду в недрах пульта управления что-то щелкнуло, и в нише появился поднос с кофе.

Хьюго внимательно рассматривал изображение. В трехмерной координатной сетке медленно вращался контур космического корабля, классифицированный как транспорт класса NX. Такие машины имели мощный гиперпривод и предназначались в основном для снабжения дальних колоний.

— Дополнительные данные?

— Слишком далеко для моих сканеров, — ответил компьютер. — Но приблизительная оценка массы и габаритов говорит за то, что корабль загружен под завязку.

Он сделал несколько переключений на пульте управления.

— Хьюго, ты собираешься уйти?! — осторожно осведомился Прин.

— Естественно. Дашь мне знать, когда появятся перехватчики.

— Я принимаю сигнал бедствия, транслируемый на длине излучения нейтрального водорода! — напомнил процессор.

— Отстань! — отмахнулся Хьюго, раздраженно посмотрев на экран. Этот внезапный сигнал бедствия не просто нарушал его планы, а ставил на них большой жирный крест. Те люди, с кем он собирался встретиться, настаивали на полной конфиденциальности и уж явно не обнаружат своего присутствия, даже если и прибыли на рандеву. Он машинально достал новую сигарету и опять исподлобья взглянул на экран.

— Ты наблюдаешь великолепный образчик наспех сработанной засады, — наконец заключил он, ткнув кончиком сигареты в экран радара. — Что, ради всех дьяволов Элио, делает транспорт в этом секторе космоса?! Тут сроду не было ни гипертрасс, ни обитаемых планет, вообще ничего!

Рука Хьюго потянулась к пульту.

— Тебя потом замучит совесть! — предостерег его Прин.

— У меня нет совести, — проворчал контрабандист.

Его рука коснулась сенсора, переключив бортовой компьютер в режим «машина». Предыдущий режим был обозначен на пульте символом «человек».

Иногда препирательство с бортовым компьютером начинало его бесить, но тем не менее он был благодарен Прину за его брюзжание. Без этих потуг на эрзац-человечность он бы давно сошел с ума, оставшись в полном одиночестве на борту своего корабля.

Он позволил себе несколько мгновений обдумывать термин «совесть». Будет ли он потом сожалеть, если не отзовется на SOS и пролетит мимо?

Одна его половина, ощущаемая им как смутная тень прошлого, говорила: «Да, будешь!».

К другой своей половине он предпочитал не обращаться.

Хмуро взглянув на обзорные экраны, по которым растеклась черная бездна Вселенной, он вернулся за пульт. Движения Хьюго были резкими, можно сказать, даже угловатыми, но точными. Усевшись в кресло, он начал производить переключение с угрюмой сосредоточенностью человека, который сделал выбор между здравым смыслом и совестью. «В конце концов, чему быть, того не миновать», — философски заключил он. Засада в данном секторе могла ожидать только его, по той причине, что никто другой не летал в этих людьми и богом забытых местах, а значит, попытайся он сейчас просто бежать, вдогонку ему наверняка полетят ракеты, которые настигнут «Ганимед» раньше, чем Принцепс успеет обработать данные для расчета гиперсферного прыжка.

Его палец лег на сенсор «БОЕВОЙ РЕЖИМ». Вторая рука привычно засновала по оперативной панели.

В абсолютной тишине вакуума не было слышно характерного воя сервомоторов, когда пришли в движение бронеплиты «Ганимеда».

Корабль преобразился. В корме появилось розовое свечение, из носовой части выдвинулись лазеры главного калибра, тускло вспыхнули передние силовые щиты. «Ганимед» вздрогнул и плавно заскользил вперед.

— Зафиксируй цель, — распорядился Хьюго, вернув киберсистему в режим «человек». Во время боя он привык чувствовать корабль не просто куском послушного металла. Звездолет вкупе со своим бортовым кибермозгом был для него больше, чем друг или прикрывающий спину ведомый.

— Готово, Хьюго, — доложил Прин.

— Транспорт «Элизабет-сигма-4», — проговорил он, сверившись с появившимися на мониторе данными, — вижу вас на своих радарах. Расстояние один миллион двести тысяч. Если вы в состоянии вести диалог, то сообщите список повреждений и желаемую очередность эвакуации.

Он не надеялся на ответ, но все же выждал несколько минут.

— Хорошо, «Сигма-4», ваш SOS по-прежнему устойчив, мой компьютер держит пеленг, но я могу сканировать только обращенную ко мне часть. Поэтому если у вас есть работающие силовые экраны или двигатели, то желательно их отключить.

Тишина.

Хьюго включил автопилот сближения. Теперь его корабль каждые несколько секунд измерял расстояние до поврежденного транспорта и соответственно маневрировал, с тем чтобы остановиться на расстоянии полукилометра от причальных доков.