Сан-Франциско, Калифорния, 11 февраля

Заголовок на второй полосе был словно пощечина для Кэла Джеффордса: «Спустя два года вдова руководителя фонда, как и денежные средства фонда, все еще не найдены». Выругавшись похлеще портового грузчика, Кэл нервно смял газету. Последнее, о чем он хотел вспоминать, – это то, что сегодня вторая годовщина со дня самоубийства его лучшего друга и партнера по бизнесу. Фото в статье стало также неприятным напоминанием о Нике и его жене, Мэган, которая своей красотой походила на кинозвезду. Эта женщина привыкла к роскоши: она носила только дизайнерскую одежду, жила в невероятно дорогом особняке. При этом ее нельзя было назвать порядочным человеком, ведь она украла деньги из благотворительного фонда, а затем заставила мужа взять всю вину на себя.

Кэл со злостью выкинул смятую газету в мусорную корзину. У него не было ни капли сомнения в том, что во всей этой мерзкой истории виновата Мэган. Но его до сих пор мучил вопрос: как и почему это произошло? Как ей удалось принудить мужа к такому? Неужели ее расточительный образ жизни заставил Ника Рафферти пойти на преступление и присвоить миллионы из благотворительного фонда «ДЖЕЙ-КОР»? Или же Мэган сама растратила средства и заставила мужа ответить за это? У нее была возможность самостоятельно вывести денежные средства, которые перечислялись в фонд. Кэл даже нашел подтверждение тому, что она так и поступила.

В тот день, когда этот скандал стал достоянием общественности, он нашел Ника мертвым за столом его кабинета. В его руке все еще был пистолет. После тайных похорон мужа Мэган пропала. Украденные деньги, которые планировалось потратить на облегчение участи беженцев из стран третьего мира, также бесследно исчезли. Все было очевидно.

Не в состоянии сидеть спокойно, Кэл расправил свои широкие плечи и подошел к окну. Из его офиса на двадцать восьмом этаже здания, принадлежавшего фонду «ДЖЕЙ-КОР», открывался панорамный вид на залив и мост, который возвышался над покрытой рябью водой. За Золотыми Воротами простирался до самой линии горизонта неспокойный Тихий океан.

Мэган была где-то там. Кэл чувствовал это всем своим нутром. Ему представлялось, что она обосновалась где-нибудь на другом полушарии и живет припеваючи на деньги, похищенные из фонда.

Ему не давало покоя не столько отсутствие денег – хотя эта потеря существенно подорвала резервы фонда, – сколько ужасающая циничность поступка Мэган. Украсть средства, предназначенные для нужд беженцев! То, что после смерти мужа Мэган никак не попыталась возместить ущерб или загладить вину, вызывало в нем еще большее презрение.

Даже если она действительно была невиновна, как утверждала, Мэган могла остаться работать в фонде и помогать распределять средства нуждающимся. Но вместо этого она просто убежала, что еще больше укрепило веру Кэла в ее виновности. Она бы не сделала этого, если бы ей нечего было скрывать. И этой женщине чертовски хорошо удалось замести свои следы. Ни один из детективов, которых он нанимал, так и не смог выследить ее. Но у Кэла не было привычки сдаваться. Когда-нибудь он найдет ее, и Мэган Рафферти за все заплатит сполна.

– Мистер Джеффордс.

Кэл обернулся, услышав голос своей секретарши, стоявшей на пороге кабинета.

– Харлан Крэндалл ожидает вас в приемной. Вы можете принять его сейчас или мне назначить ему встречу на другой день?

– Пригласи его войти.

Крэндалл был частным детективом, которого Кэл нанял для поисков Мэган. Этот низкорослый, лысеющий мужчина не вселял особой надежды, как и его предшественники. Но он пришел без предварительного звонка и требовал встречи. Возможно, у него появилась какая-то информация о беглянке.

– Присаживайтесь, мистер Крэндалл, – сказал Кэл, когда мужчина вошел. – У вас есть какие-то новости для меня?

– Возможно, – ответил он, поставив на стол кожаный портфель и достав из него папку с бумагами. – Вы наняли меня, чтобы найти Мэган Рафферти. Вам, случайно, не известна ее девичья фамилия?

– Конечно. Кардстон. Мэган Кардстон.

Крэндалл кивнул, надевая очки:

– В таком случае у меня есть для вас информация. Мои источники отыскали некую Мэган Кард-стон, внешне очень похожую на женщину, которую вы ищете. Она работает медсестрой-волонтером в вашей организации.

– Это невозможно, – с недоверием прорычал Кэл. – Наверное, это какая-то другая женщина с таким же именем.

– Может быть. Решите это сами после того, как просмотрите эти документы. – Крэндалл кинул ему папку через стол.

Кэл начал изучать содержимое папки. Там было несколько ксерокопий заявок на командировки, список личного состава и единственная черно-белая фотография, которая тут же привлекла его внимание.

Уставившись на фото, Кэл пытался вспомнить Мэган такой, какой он видел ее в последний раз, – длинные волны светлых волос платинового оттенка, бриллиантовые серьги, безупречный макияж. Даже на похоронах мужа она выглядела как настоящая звезда Голливуда, если не считать ее взгляда, полного боли.

Женщина на фото оказалась более худой и немного старше. На ней были солнцезащитные очки и рубашка цвета хаки. Ее короткие светло-каштановые волосы развевал ветер, а на лице не было ни грамма косметики. Кэл внимательно всматривался в ее четко очерченный подбородок, аристократический нос и чувственные губы. Он прекрасно помнил лицо Мэган, и, женщина на фото была невероятно на нее похожа. Кэл вспомнил, что до свадьбы с Ником Мэган работала медсестрой. Но неужели эта женщина действительно та, которая скрылась от него два года назад? Был только один способ удостовериться в этом.

– Где сделано фото? – настойчиво спросил он. – Где эта женщина сейчас?

Крэндалл закрыл портфель, защелкнув замок, и произнес:

– В Африке.

Аруша, Танзания, 26 февраля

Мэган схватила новорожденного ребенка и крепко ущипнула его за кожу крохотных ягодиц. Никакой реакции. Она шлепнула сильнее, ее губы застыли в беззвучной мольбе. Тягостная тишина нарастала, но вдруг раздался громкий плач, и ребенок начал жадно глотать воздух. Меган тут же почувствовала облегчение. Роды были очень трудными, схватки продолжались всю ночь. То, что и мать, и ребенок сумели это перенести, было просто чудом.

Передав ребенка сиделке, она вытерла пот со лба краем рукава халата, а затем сделала то же самое с матерью новорожденного. Когда Мэган наклонилась к роженице, та с трудом открыла глаза.

– Asante sana, – тихо прошептала она на языке суахили, на котором разговаривали жители Восточной Африки. Это значило «спасибо».

– Karibu sana.

Мэган умело обработала и перевязала пуповину ребенка. К счастью, это был крепкий малыш, без вспухшего живота и обезображенных конечностей, как у тех детей, которых она отчаянно пыталась спасти, принимая роды в Дарфуре, регионе Судана. Жестокий правитель Дарфура использовал наемные войска, чтобы истребить племенное население Африки.