Василий Ведаш

Долина

Высокий деревянный дом посреди долины Лаппортен беззвучно стоял среди бескрайних зелёных полей, на которых как детские игрушки были раскинуты огромные острые булыжники и валуны. Густой дым из печной трубы неторопливо поднимался вверх и столбом оставался висеть в стеклянном воздухе. Прямо перед дверью дома стоял небольшой обеденный стол с двумя грубыми деревянными стульями. За столом сидела женщина и отрывистыми, рваными движениями листала телепрограмму прошлого месяца. Её лицо блестело на солнце, а глаза суетливо бегали под широкими тёмными линзами. Вокруг неё носились насекомые, пели мелкие птицы и шумели ветви сада. Все эти звуки складывались в незаконченную приятную симфонию и полностью заполнили пространство вокруг дома, создавая ощущение плавного и непрерывного потока, проходящего через всё тело. Вдруг, поток прервался, дверь дома распахнулась, и на ступеньках появился мужчина в длинных неряшливых джинсах, лёгкой рубашке и затёртой кепке, с аккуратной ручной вышивкой прямо над серединой козырька. Он спустился к столу и сел рядом с женщиной:

— Можем ехать, я всё проверил. У нас есть ещё два дня, не больше, мы должны что-то решать.

— Два дня? А если это произойдёт раньше?

Он не ответил на последний вопрос своей сестры, достал полупустую пачку сигарет и закурил:

— Если это произойдёт раньше, значит так должно быть, и мы здесь бессильны. Нам нечем сдерживать это. Мы просто должны смериться, Лотта.

Ноак докурил и бросил окурок под стол. Его глаза рассеянно бегали по саду. Он изо всех сил старался скрыть своё волнение, но всё равно ноги безудержно качались, а ладони тряслись от холода. Они поднялись со стульев и направились к машине, которая прекрасно вписывалась в зеленый необъятный пейзаж долины, притаившись за высоким красным домом. Ноак помог сестре забраться на пассажирское сидение затертого старенького "форда" и сам сел за руль. Красный пикап выбрался из бесконечных зелёных путей и выехал на дорогу, ведущую к Кируне. Они уже подъезжали к городу, как на их пути появился толстый мужчина в ярко-жёлтой полицейской куртке. Ноак осторожно притормозил, съехал на обочину и открыл окно для приближающегося офицера:

— Рад видеть, Ноак. У вас всё в порядке? Успеваете?

— Да, всё хорошо. У нас ещё есть время.

— Рад слышать, Ноак. Не буду задерживать. Не теряйся, звони иногда своему старому приятелю.

Ноак улыбчиво кивнул собеседнику, поднял окно, и его пикап тронулся с места.

— Зачем он постоянно останавливает меня, чтобы поговорить? Он думает у меня дел нет? И я просто так катаюсь туда-сюда?

— Он твой друг, Ноак.

— Нет, Лотта, он натуральная свинья.

— Нельзя так…, Ноак.

— Прости, но я точно не виноват в том, что он тварь.

Он мог бы ещё долго высказывать свои недовольства, но уже подъехал к дому Лотты. Ноак сопроводил сестру до двери дома и крепко обнял:

— Всё должно быть хорошо, не волнуйся, Ноак. У нас получится.

— Да, у нас получится. Передавай привет от дяди, скажи, что как-нибудь забегу к ним.

— Передам, пока.

— До завтра.

Ноак оставил машину у дома Лотты и дальше отправился пешком. Ему нужно было преодолеть буквально пару переулков, чтобы добраться до своей комнаты на третьем этаже в старинном живом доме, фасад которого был недавно приведен в порядок, а пожелтевшие деревянные окна были заменены на каждом этаже. Ноак забрёл в магазин напротив своего дома и взял две больших бутылки воды.

— Ну что, Ноак, успели?

— Успели, успели. Не переживай, Джек.

— Хвала богам, Ноак, а то я уже весь разнервничался.

Он сложил покупки в пакет и вышел из магазина. На улице уже стемнело, шёл мелкий дождь, и прохожие торопливо метались в разные стороны. Мир вокруг Ноака словно замедлился, он отчетливо стал слышать самые тихие и невнятные уличные шорохи, глаза быстро перескакивали с одной фигуры на другую, а во рту судорожно дрожали зубы. Он сделал два глубоких вдоха и спустился с крыльца магазина. Мелкие противные капли сразу же напали на его лицо, они моментально намочили волосы и одежду. Ноак сделал пару шагов и оказался у порога своего дома. Он длинными шагами поднялся на третий этаж и дальше проскользнул в свой угол. Ноак зажёг свет, составил воду на крохотный стол, стоявшей у окна, и сел в широкое теплое кресло. Взглянул на круглые белые часы с большими стрелками, которые стояли на подоконнике, и закрыл уставшие глаза.

Утром в его дверь постучались, но он не открыл. Спустя время раздался более отчетливый стук, после которого в замочную скважину был вставлен и два раза провернут ключ. Дверь открылась, и в пустую комнату вошла испуганная Лотта. Она подбежала к распахнутому окну, запрыгнула на подоконник и шагнула в пустоту. Через мгновение прозвучал громкий удар. Она открыла глаза и увидела перед собой брата. Они вместе лежали в густой траве под светлым голубым небом. Лотта коснулась руки Ноака, и мгновенно послышался пронзительный звон, который совершенно точно постепенно приближался к ним. Звон утопил их в мокрой траве и не позволял открыть глаза, заставляя их щуриться. Когда звон прошёл, они открыли глаза и оказались среди деревьев их семейного сада. Ноак взял сестру за руку, и они побежали к виднеющемуся за ветвями высокому дому. Перед домом стоял большой стол, за которым сидели их родители, а вокруг радостно бегала маленькая собачка. Они подбежали к столу и утонули в теплых родительских объятиях. Никто не мог их потревожить и разрушить мир, который они старательно и тщательно выстраивали, только они знали тайный путь, подаривший им счастье и спокойствие. Пели птицы, лаяла собака, шумели ветви сада, из-за стола доносились весёлые пустые разговоры. Все эти звуки складывались в прекрасную симфонию и полностью заполняли пространство вокруг дома, создавая ощущение плавного и непрерывного потока, проходящего через весь разум.