В сорок шесть лет пришлось пойти в услужение. Еще год назад в моей семье все было прекрасно (с точки зрения моего нынешнего положения), и я и в страшном сне не могла представить, какие перемены ожидают меня в ближайшем будущем.

Но скоропостижно умер муж, с которым мы душа в душу прожили двадцать пять лет без двух дней. Это на самом деле была моя вторая половинка. Вы знаете, что чувствует человек, когда у него вдруг отрубают половину? Не руку, не ногу, а целую половину души? Половину вас? Я тоже не представляла…

Но на моей шее остались мама, свекровь, дочь двадцати четырех лет с трехлетней внучкой и дочь четырнадцати лет. Мама и свекровь, конечно, получают пенсию, но разве можно нормально жить на эту жалкую кость, бросаемую государством? А ведь обе всю жизнь честно отработали… Старшая дочь сходила замуж по большой любви, развелась через полтора года, зятек, слава богу, от нас съехал, материально никак не помогает, поскольку официально нигде не работает, а совести у него нет. Внучка постоянно болеет, в садик ее отдать нельзя, мои мама со свекровью слишком старые, да и живут отдельно и довольно далеко от нас. Им тяжело ездить к нам, а у нас им просто не разместиться. Так что старшая дочь сидит дома с ребенком. Младшая дочь учится в школе.

Я сама никогда не сидела дома. Мы с мужем оба работали. Мы никогда не были богатыми, но нам на все хватало. Мы не шиковали, но нормально питались. Мы не покупали брендовые вещи в бутиках, но у всех были и пальто, и сапоги, и одежда на выход. И целых три компьютера. Муж занимался ремонтом бытовой техники и вообще мог отремонтировать все. Руки у Миши были золотые. Я работала в небольшой торгово-закупочной фирме, именовалась менеджером, а фактически занималась бумажной работой. Но мы никогда не брали в долг. Если что-то хотели купить – копили. И покупали! И в Турцию всей семьей выезжали. Конечно, не в пятизвездный отель, но на трехзвездный хватало.

Но Миша умер. У него уже давно побаливало сердце. К врачу было сходить некогда и неохота. Он терпеть не мог врачей. Я их тоже не люблю, но здесь я все-таки настояла, чтобы Миша проверился. Кардиограмма оказалась плохой. Нас отругали за то, что так долго собирались. Мише назначили уколы. Мы спустились в процедурный кабинет, я села на стул перед ним, а Миша сделал всего один шаг – и не вошел, а свалился в этот самый процедурный кабинет.

Я в первый момент ничего не поняла. Я решила, что он просто задел ногой за приступок перед дверью, и только потом поняла, что ногой задевать было не за что… Я бросилась к мужу, но меня вытолкали из кабинета и заперли дверь. Я стала стучать. На шум прибежали какие-то люди в белых халатах. Я требовала пустить меня к мужу. Я ничего не понимала. Я орала. У меня началась истерика. Мне сделали успокоительный укол.

Потом приехала полиция. Нет, не за мной. Хотя в первый момент при виде людей в форме я подумала, что медики вызвали полицию, чтобы меня забрали в участок за хулиганство. Я ничего не понимала, когда меня о чем-то спрашивал следователь. Я просилась к Мише.

Организацией похорон занимались люди из Мишиной фирмы. Проститься пришло очень много народу. Мишу любили. Он никому не отказывал в помощи. Поминки тоже были в здании фирмы. Я не поехала. Не могла. Я не понимаю, как люди могут сидеть за столом, когда у них горе? Что за идиотская традиция? На девять дней я собрала самых близких у нас дома.

Начальник Мишиной фирмы предложил мне выйти с ним на балкон покурить.

– Я не курю. Хотя, может, теперь начну…

– Лариса, пойдем. Поговорить надо.

Я пожала плечами. Мне было все равно. Я только поражалась в последние дни тому, какую чушь несут люди, выражая соболезнования. Они хоть сами слышат, что говорят? И кто спрашивает их дурацких советов? Можно подумать, они лучше знают, что, когда и как мне делать. «Ты должна». Ничего я никому не должна! В особенности «побольше сейчас общаться с подругами». Да не хотела я никого видеть в эти дни!

– Лариса, тебе нужно срочно выходить на работу, – сказал Мишин начальник.

Опять советы!

– У меня на работе все понимают…

– Я хочу предложить тебе новое место.

– Зачем мне новое место? Меня вполне устраивает старое, – вскинула я глаза на затянувшегося сигаретой мужчину. – И ко мне на работе хорошо относятся, что немаловажно. По крайней мере, для меня.

– Лариса, ты понимаешь, что теперь на тебе вся семья?

Я замерла на месте. В это мгновение до меня дошло, что мне на самом деле теперь не хватит денег, которые я зарабатываю. Две дочери, внучка, мама, свекровь, я сама, в конце концов…

– Сестра моей жены спилась после смерти мужа, – спокойно продолжал Мишин начальник. – Она каждый день ходила к нему на могилу с бутылкой водки и закуской. Ее там и нашли.

– Но…

– Я знаю немало примеров женщин, для которых жизнь закончилась после смерти или ухода мужа к другой женщине. Все они по-настоящему любили своих мужей. И ты любила. У вас была хорошая семья. О такой можно только мечтать. Ты была счастлива четверть века. И ты Мишу сделала счастливым. У вас была СЕМЬЯ. У большинства людей ее нет, хотя они живут в законном браке. Ваша семья и семья моей сестры – это два положительных примера в моем ближайшем окружении. Два идеальных примера счастливой семейной жизни!

У меня от этих слов непроизвольно потекли слезы по щекам.

– Тебе сейчас нужно быть занятой с утра до вечера – так, чтобы дурные мысли в голову не лезли. И еще нужно начинать зарабатывать другие деньги. Одному моему знакомому требуется домработница.

– Кто?

– Не заводись. И не надо чувствовать себя униженной. Сейчас кандидаты наук домработницами устраиваются и считают, что им повезло. Масса людей с высшим образованием и степенями не может заработать на нормальную жизнь, трудясь по специальности, и ты это прекрасно знаешь. Мой знакомый – очень богатый человек. С малолетними женами и великовозрастными детьми, то есть одним ребенком, – хмыкнул Мишин начальник.

– У него что, гарем?

– Нет, они у него поочередно. Поживет с одной – она разленится, обабится, постареет в конце концов, он новую заводит. А ребенок учится в Лондоне, в университете. На его матери он женат никогда не был, но сына признал. Здесь даже без экспертизы вопросов нет. Парень очень на него похож. Но с парнем ты встречаться не будешь. Это я тебе для общего развития говорю.

– Да какое мне вообще дело до неизвестного мне парня, который учится в Лондонском университете? Ты что несешь?

– Лариса, не заводись. Я тебе помочь хочу. От души. И тому приятелю хочу помочь. Он – хороший человек, и ему на самом деле нужна нормальная домработница, которая не будет ничего нести из дома, в котором работает. Знаешь ли, хорошая домработница будет подороже дома. Очень сложно найти честную и порядочную женщину, которой можно доверять. И тебе нужно отвлечься, сменить обстановку и одновременно заработать денег.