Мария Минаева

Хеллтаун

Глава 1. Эгоизм

1

89 % на 90 % — еще чуть-чуть и шкала загрузки заполнится. В смотрящем на монитор компьютера сонном мужчине мешаются раздражение и предвкушение, но не желание поспать еще хоть пару минут. Как спать, если вот уже почти загрузилась «Эпоха мертвецов», лучшая игра последних десяти лет, как ее успели наречь даже самые строгие игровые эксперты? Всю ночь игра скачивалась, но оказалась такой огромной, что все равно не успела загрузиться. Теперь Каннингему идти на работу и надеяться, что супруга не вырубит комп, не собьет скачивание. Дэниел смотрит время на смартфоне — 06:43. Через пару минут заорет будильник на телефоне, и если сейчас же вместе с ним не уйти на кухню, то следом заорут проснувшиеся жена и дочь.

Умыться, почистить зубы, воспользоваться дезодорантом — Каннингем научился собираться на работу менее чем за пять минут, еще толком не отойдя ото сна. Всё равно проснется уже по дороге, за рулём. Да, возможно, он рано или поздно проснуться вовремя не успеет, не успеет вовремя повернуть или не заметит встречную машину, разобьется, — ну так и что с того? С каждым новым унылым днем всё больше кажется, что случайная смерть в автомобильной аварии лучше такой собачьей жизни, какой он живет в последнее время. Что угодно будет лучше, если подумать.

Выезжая из гаража на своем Nissan’е, в который раз чуть не сбивает соседку. Почти каждое утро молодая блондинка выбегает на пробежку, и пробегает по тротуару возле дома Дэна именно в тот момент, когда он пытается выехать на дорогу. Сказать, что это надоело и бесит — ничего не сказать.

— Привет, сосед! — бодро улыбается соседка. — На работу?

— Привет, Лорэйн! — натянуто улыбается мужчина, разворачивая автомобиль в нужном направлении. — На работу! А ты всё бегаешь?

— Ага!

По лицу Лорэйн видно, что она хочет продолжить эту нелепую светскую беседу, но Каннингем уже вдавил в пол педаль газа. Строительный объект, на котором работает мужчина последние несколько месяцев, в часе езды от дома, именно поэтому и приходится выходить раньше обычного, а возвращаться позже. Сама работа не сахар — людей нет, берут всех подряд, в том числе и нелегалов. Конечно, благодаря иммигрантам можно хорошо сэкономить, те готовы впахивать за копейки, а начальство будет считать, что это норма, что так и нужно.

Повышать зарплаты? — Нет, бред! Улучшать условия работы? — Зачем, если нелегалы готовы работать в любых условиях, а у остальных не останется выбора. Давать больше одного выходного в неделю? — Что за чушь, лучше и этот последний выходной отберем, скажем, что так и нужно. Блин, да начальство даже бродячих собак с объекта не потрудилось убрать! Бегают там и лают целыми днями, выпрашивая еду. Всем плевать, если эти собаки, кого-то покусают, может и заразят чем-то. А всех, кто начинает возмущаться, тупо увольняют, причем работа же неофициальная — тут и в профсоюз не пожалуешься. Вместо уволенных возьмут на одно место дюжину нелегалов за такие же деньги. Сейчас иммигрантов на стройке уже столько, что непонятную тарабарщину иностранной речи Дэн слышит чаще, чем родной английский.

Более того, один из таких иммигрантов, русский парень Вова с непроизносимо сложной фамилией, уже пару недель как стал бригадиром. Слава богу, не один Дэн возмущается тем, что русского поставили над американцами — друг со старшей школы Кевин Биртич, работающий тут же электриком, полностью разделяет сдержанное негодование Каннингема.

Дэн добирается на объект, видит на парковке у недостроенного дома машины всех коллег. Кевина замечает на лужайке перед домом. Друг матерится и пытается отереть подошву кроссовок о сухую осеннюю траву.

— Чертовы псины! — ругается Биртич. — Загадили весь двор… Перестрелял бы, зараза. Новые, блин, кроссовки в дерьме!..

— И тебе привет, Кей, — улыбается Дэниел, протягивая руку для пожатия. Друг пожимает ладонь, и рассерженное лицо товарища меняет подкупающая улыбка до ушей. — Зачем ты на работу новую обувку таскаешь? Тут же дерьма полно на каждом шагу.

— Как недипломатично, брат! Они ведь тоже люди, — иронизирует Кевин, Дэн отлично понимает кого тот имеет в виду. Хорошо, что рядом никого кроме них двоих нет, Биртич очень рискует с подобным юмором.

Кей бросает оттирать вымазанную подошву, друзья вместе направляются в сторону недостроенного дома. Каннингему нужно в журнале отметиться, что прибыл вовремя. Следом, естественно, выбегают местные дворняги, приветливо виляя хвостами и прижимая уши. Биртич замахивается на них, кричит нецензурщиной, все еще злится за кроссовки, и собаки, жалостливо скуля, разбегаются кто куда. Стройка, несмотря на раннее утро, уже в полном разгаре: где-то работает дрель, где-то стучат и ругаются, недалеко играет задорный мексиканский рэп, а совсем рядом вовсю работает циркулярная пила, издавая огромное количество шума и почти глуша музыку.

— Вова тебя уже искал! — перекрикивая пилу, говорит Дэниелу друг. — Забыл сразу сказать!

— О, супер! — отвечает Каннингем, закатывая глаза. — Только его не хватало для полного счастья утром!

Неожиданно циркулярная пила затихает, и работавший с ней старик Митч нагло вмешивается в беседу:

— Ага, искал тебя Вова! Грит, Канигуму башку отверчу, пущай только явится, — пародирующий деревенский акцент столяр заливается харкающим смехом.

— Так и говорит? — с улыбкой переспрашивает Дэн.

— А то! Так и грит!

Кевин и Дэниел смеются над словами старого реднека вместе с ним самим, но когда тот отворачивает и вновь запускает пилу, отпиливая очередной шмат толстого бруса, Биртич крутит пальцем у виска, кивая на деда. Для старика Митча нормально подойти к двум людям, разговаривающим на личные темы, и бесцеремонно вмешаться, начинать беседовать вместе с ними. И это, как минимум, неприлично, а как максимум неприятно. Но наглому реднеку сто лет в обед, а потому ему всё тому сходит с рук, любую бредовую старческую выходку прощают.

Хотя шутку про бригадира от старика Дэн посчитал удачной. Молчаливый русский Вова ничего такого сказать не мог, в том-то и ирония. Собственно, в этом еще одна большая претензия Каннингема к иммигранту — тот не может внятно объяснить задачу, не знает нужных слов, а все пытается жестам, мимикой и знаками какими-то. Неужели так сложно выучить английский за столько лет жизни в США? Почему Дэниел должен пытаться понимать русского без слов и почему за это издевательство не доплачивают сверхурочно?

Впрочем, плевать. Дэн хочет одного — отработать этот день, вернуться домой и играть. Семь лет он ждал второй части «Эпохи мертвецов», семь чертовых лет! Первая часть была