– Чем займемся? – спросил Ван.

– Без понятия, – пожал плечами Курт. – Есть мысли?

– Не-а.

Двое подростков прислонились к закрытым гаражным дверям. Впереди лежала улица и долгий нудный день.

– Может, в баскетбол?

– Давай, – кивнул Курт.

После окончания учебного года приятели не были на школьном дворе ни разу, хотя прошлым летом они оттуда практически не вылезали. Курт недавно получил права, и началась райская жизнь. Ребята частенько ездили на пляж, «охотились» на симпатичных девчонок (которых еще попробуй найди!) – словом, всячески наслаждались долгожданной мобильностью. Увы, на прошлой неделе отец Курта увидел счета за бензин и быстренько прикрыл лавочку. Теперь до конца лета развлекайся пешком.

Курт с Ваном прихватили из холодильника «Кока-колу» и, перебрасывая друг другу мяч, побрели вниз с холма к старшей школе.

Ван надеялся, что кто-нибудь составит им компанию, однако спортивная площадка стояла пустой. Курт обрадовался. Он давно не играл и хотел сначала немного потренироваться без чужаков.

– Играем в «Лошадь»?[1]

– Тебе, что, три года? – фыркнул Ван. – Давай лучше в «Черт». Или в «Хрен».

– Ладно, в «Хрен».

Курт провел мяч по площадке, замер под корзиной, перекинул его снизу через голову, каким-то чудом попал в кольцо и бросил мяч приятелю. Тот попробовал повторить трюк, но мяч ударился о кольцо и отскочил.

– «Х»! – объявил Курт.

– Зацени! – крикнул Ван и, подражая шоу-команде «Гарлем глоббтроттерс», показал мастерскую проводку мяча.

Но Курт не заценил. Он смотрел в сторону школы.

Странно здесь как-то стало…

Здания окружала сетка-рабица – гипотетическая защита от вандализма. За ней виднелись запертые корпуса, казенные грязно-белые шторы на окнах. В прошлом году вид закрытой школы вызвал у Курта прилив радости, однако сейчас ему стало не по себе. Его нервировали даже поле и заасфальтированная баскетбольная площадка.

Кругом пусто, нигде никого – только они с Ваном.

Если с ними что-нибудь случится, никто не узнает.

– Я – профи! – воскликнул Ван.

Курт оглянулся. Мяч прыгал уже под корзиной.

– Прости, я не видел.

– В смысле?

– Отвлекся.

– Тебе «Х» автоматом! – возмущенно крикнул Ван. – Мне теперь повторять!.. Смотри внимательно.

Он провел мяч между ногами, на бегу описывая восьмерку, затем от линии штрафного броска выполнил боковой крюк слева и попал в кольцо.

Курт попробовал повторить. Едва он начал вести мяч, как тот резко отскочил от трещины в асфальте и сильно ударил Курта в подбородок. Зубы клацнули, он взвыл и схватился за ушибленное место, мяч поскакал в сторону. Курт провел пальцем по зубам – нет ли крови?

– «Р»! – торжествующе завопил Ван.

– Я больше не играю, придурок! Всё!

Курт пощупал два передних зуба – слава богу, на месте и не шатаются. Краем глаза он уловил движение, крадущуюся тень – вроде бы какой-то тощей девчонки. Она так быстро юркнула между зданиями, что Курт с сомнением подумал, не привиделось ли ему.

В классе миссис Хэйбек качнулись шторы – словно кто-то отпрянул от окна.

– Пошли отсюда, – сказал Курт.

– Да ну тебя. – Ван сделал боковой бросок.

Мяч отскочил от кольца, Ван быстро повторил маневр. Попал.

Курту было стыдно признаться в своем страхе. Он молча наблюдал за приятелем. Тот обвел мяч вокруг площадки и забросил его в корзину из-под кольца. Курт сам не понимал, чего боялся. Но ведь боялся же! На улице стоял белый день, припекало солнце, а страх все нарастал. Курт отошел в тень, под дерево, прислонился к стволу и стал думать, как уговорить Вана уйти.

Сверху упал орех, ударив Курта по макушке. Тот громко ойкнул. Не орех, а прямо камень какой-то! Курт сунул пятерню в волосы – на макушке вскочила шишка.

Вниз устремился еще один орех, стукнул Курта по руке. На ней тут же расцвел круглый красный синяк.

Ван неожиданно споткнулся, ничком рухнул на асфальт и вскрикнул от боли. Выругался, встал, глянул на колени. Курт даже из-под дерева увидел дыру на джинсах приятеля и кровь.

Что за дела?! Может, конечно, это воображение разыгралось, но у Курта вдруг возникло впечатление, будто их атакуют.

У ног приземлился очередной орех, промазав всего на дюйм.

Курт поспешно отошел от дерева.

– Пошли! – позвал он. – Пора валить!

– Нет, – с вызовом бросил Ван.

– Чувак…

– Говорю ж, нет! – В голосе друга прозвучала откровенная враждебность.

С чего Ван так завелся? Надо его уговорить, придумать что-нибудь нормальное, не бредовое…

Ван демонстративно повернулся к приятелю спиной и стал бросать мячик в дальнюю корзину. Значит, уйду сам, решил Курт.

Мяч отскочил от металлического щита и сильно ударил Вана в живот. Парень на миг задохнулся.

– Я ухожу! – объявил Курт.

– Давай, – буркнул Ван, не глядя на приятеля.

Курт пошел прочь. В конце учительской автостоянки он оглянулся. Ван продолжал кидать мяч в кольцо, отрабатывая свободный бросок.

Больше Курт своего друга никогда не видел.

Письмо пришло в середине июля. Это было очень странно – окружное управление образования обычно рассылало уведомления в конце августа. Вскрывая конверт, Линда Уэбстер мысленно подсчитывала выслугу лет и прикидывала варианты на случай грядущего увольнения.

Об увольнении в письме не было ни слова. В нем, наоборот, говорилось, что управление прогнозирует в этом году рост числа учащихся и потребность в двух-трех дополнительных преподавателях. Замечательная новость. Однако причина для столь ранней рассылки корреспонденции все же имелась: управление информировало сотрудников старшей школы имени Джона Тайлера о том, что оно готово рассмотреть их заявление о предоставлении школе независимого статуса. Обсуждение состоится на ближайшем собрании, в понедельник двадцать третьего июля.