Ксения внезапно проснулась среди ночи. Громкий раскат грома безжалостно нарушил поверхностный тревожный сон, хотя она давно успела позабыть, каково это — безмятежно погрузиться в объятия Морфея. Ксюша с трудом открыла глаза, накрашенные ресницы прочно слиплись между собой, красноречиво напоминая, что макияж необходимо снимать с вечера. Звуки дождя оборвали леденящие душу мысли, которые уже несколько дней не давали спокойно дышать, громкая, навязчивая музыка хлёстких капель по козырькам окон ещё больше нагнетала тревожную атмосферу. Словно управляемая неведомыми силами, Ксюша решительно вышла на балкон, захватив с прикроватной тумбочки початую бутылку мартини. С шестого этажа даже в непогоду открывался прекрасный вид. Хрупкая девушка подошла ближе к витиеватым перилам, смело подставляя разгорячённое тело под холодные капли дождя. Шёлк дорогой чернильной комбинации от ветра и влаги прочно прилип к коже, плавно очерчивая изящную фигуру. Покачиваясь в такт ветру, Ксения периодически прихлёбывала мартини прямо из бутылки, пытаясь заглушить алкоголем горечь обиды и безысходности, которая плотным комком подкатила к горлу. Слёзы брызнули из её глаз, унося с собой остатки туши.

— Надо найти что-то покрепче, — пробормотала она.

Ксюша быстро вернулась в комнату, бросила мимолетный взгляд на мужскую рубашку, висевшую на спинке стула, и торопливо спустилась на первый этаж. На полукруглой барной стойке стояла откупоренная бутылка виски, которая сразу же привлекла её внимание. «Как символично», — подумала она. Бросила на пол недопитую бутылку мартини и дрожащими от холода и алкоголя руками принялась вытаскивать пробку. Непослушные пальцы с трудом справились с этой задачей.

— Бинго!

Танцуя под звучащую в голове музыку, Ксюша сделала первый глоток. Сильный алкоголь с непривычки обжёг горло, она закашлялась, чувствуя, как согревающее тепло мгновенно потекло по телу. Потом медленно подошла к лестнице, грустно всхлипнула и решительно ступила босой ногой на широкую ступеньку. Держась за перила, она поднялась наверх, где дверь на балкон зазывно манила танцем плотных занавесок, колыхавшихся от резких порывов ветра, и невероятно свежим воздухом.

«Запах свободы…» — подумала со вздохом Ксюша и медленно, на ватных ногах вышла на балкон.

У неё тут же закружилась голова, она резко развернулась и застыла от ужаса: на пороге стоял ОН, закрывая телом практически весь дверной проём. Ксения качнулась и попятилась, но мужчина успел схватить её бледную руку и с огромной силой втянуть в комнату. Его синие глаза горели неистовой злостью, удар ладони по лицу её отрезвил, потом последовал ещё один. Ксюшино сознание отключилось, последнее, что она помнила, — смачный мат в свою сторону.

Несколькими месяцами ранее.

Галина с трудом нашла расчёску в ворохе вещей и начала остервенело раздирать перед зеркалом спутанные волосы. Глядя на своё отражение, она на мгновение замерла, словно впервые осознав произошедшие перемены во внешности. Ещё недавно из зеркала старого трюмо на неё смотрела молодая, жизнерадостная девушка, а теперь её сменила потрёпанная жизнью женщина неопределённого возраста. «Если бы не Ксюшка, то я никогда бы не превратилась в ничто…» — мрачно подумала она.

Закончив наводить нехитрую причёску, женщина направилась в комнату дочери. Посмотрела на безмятежное спящее лицо Ксюши и в очередной раз вспомнила её отца, и от этих воспоминаний ею снова завладели чувства злости и разочарования.

— Ксюш, вставай, дармоедка, — начала будить дочь Галина. Её терзала пульсирующая головная боль, закономерное следствие вчерашнего возлияния, а то, что она вынуждена идти на смену, в то время как дочь будет весь день дома, безумно раздражало. — Ксень, ты бы тоже подключалась к трудовому процессу, я с мастером поговорю и устрою тебя в подсобные.

— Мам, ты снова за своё? — возразила Ксюша. — Мне же к экзаменам готовиться нужно, я и так помогаю чем могу: готовлю, убираю, все магазины на мне. Если в довесок ко всему ещё и на работу устроюсь, то времени на учёбу совсем не останется.

Ксения старалась как можно твёрже проговаривать заученные слова — этот неприятный разговор повторялся изо дня в день, потому что её поступление в вуз в мамины планы не входило.

— Опять в библиотеке полдня проторчишь, и какой от этого толк? — упрекала мама. — Без бабок и связей на бюджет не попасть, ты лучше мать слушай, а то эта библиотекарша затуманила тебе голову всякой ерундой, а ты и рада.

Библиотекарша, она же Ася Кузьмина, была единственной Ксюшиной подругой. Они познакомились давно, когда пятнадцатилетней девочкой Ксения впервые пришла в городскую библиотеку, а молодая выпускница Ася дорабатывала первый месяц на новой работе.

Под испепеляющим взглядом родительницы Ксюша встала и начала быстро собираться, завтракать всё равно было нечем, а слушать бубнёж матери про рабочий класс не хотелось вовсе. Она взяла со стула возле кровати некогда тёмно-синие джинсы, которые совсем выцвели от многочисленных стирок. «Хорошо, что хоть ляжки не трутся меж собой, а то давно бы сносились», — мысленно посмеялась над своим сомнительным достоинством Ксюша. Потом вытащила из шкафа слегка вытянутый коричневый свитер, отметив, что и он оставляет желать лучшего. Наспех умывшись и одевшись, Ксения оптимистично улыбнулась своему отражению и пошла к выходу.

— Долго там не сиди, тётя Света с Андрюшей вечером в гости придут, — донеслось из ванной комнаты мамино наставление.

Хлопнув дверью, Ксюша быстро побежала вниз по лестнице. День радовал относительно тёплой погодой, над головой ярко светило июньское солнце. Она бодро зашагала в сторону библиотеки, по пути всматриваясь в витрины магазинов и многочисленных бутиков. Только мимо кулинарии ей было тяжело проходить — вкусный запах выпечки сводил с ума, заставляя желудок больно сжиматься. Наконец показалось крыльцо библиотеки.

— Хрусталева, ты ли это? Сомнений нет, это ты: тот же прикид, та же привычка в гости к книжкам шлындать. Уже бы в проститутки, что ли, шла, хоть бабками разживёшься.

Дальнейшую речь Ксения не услышала, она даже не обернулась на гнусные реплики, сразу узнав голос одного из своих «любимых» бывших одноклассников, которые все одиннадцать лет откровенно подтрунивали над её пьющей мамой и постоянным отсутствием денег в их семье.

«Как хорошо, что я скоро уеду учиться и не буду видеть этих уродов», — с этой мыслью Ксюша открыла массивную дверь и вошла внутрь.

В библиотеке было непривычно пусто. Она напрямик направилась к стойке библиотекаря, а никого там не застав, присела на скамейке под круглыми часами. Через несколько минут из небольшой двери, вмонтированной в деревянные стеновые панели, показалась Асина голова:

— Ксюшенька, как хорошо, что ты пришла, идём ко мне…

Подсобная комнатка была маленькой, но очень уютной, и крошечный стол возле окна буквально ломился от сладких угощений.