Вероника

– Вам это даром не пройдёт, – проговорил декан Университета Магии. По голосу ощущалось, что он злится. – Шантаж тут не поможет, запомните это.

– Как вы наивны, – ответил его собеседник, в тихом голосе которого послышалась усмешка. – У нас немало способов для того, чтобы заставить замолчать тех, кто готов сказать что-то лишнее. Можно подумать, вы об этом не знаете.

– Но Магический Надзор…

– Оставьте в покое МН! У нас повсюду есть свои люди. В Инквизиции, кстати, тоже.

– Я вам не верю, – растерянно пробормотал декан.

– Дело ваше. Вы могли бы и сами в этом убедиться, если бы не были столь принципиальны. Но, увы…

– Я всё расскажу!

– Кому? – рассмеялся неизвестный человек. – Вы ведь не знаете, кому можно доверять, а кому нельзя. Вы загнаны в угол. А теперь слушайте меня…

– Да как вы смеете?! Я вас…

Слова смокли, послышался шум борьбы. Негромкий стон оборвался наступившим молчанием. Затем раздался звук шагов. Не слишком громкая, размеренная поступь не сомневающегося в себе и своих действиях человека. Зажмурившись, я с ужасом представляла, что сейчас он пройдёт мимо меня, но тот двинулся в противоположном направлении.

Дыхание перехватывало, руки похолодели, я дрожала и только всё сильнее прижималась к стене коридора, словно боялась отойти от неё, потеряв единственную казавшуюся надёжной опору. Было страшно, как никогда в жизни. Хотелось со всех ног убежать, спрятаться, представить, что ничего не было. Но ещё сильнее тянуло выглянуть из своего ненадёжного укрытия и посмотреть, что находится за поворотом. Я знала, что могу там увидеть, и боялась этого.

Не успев ничего предпринять, я услышала чьи-то приближающиеся шаги. Поначалу испугалась, что возвращается тот человек, отодвинулась от стены и едва не бросилась наутёк, но внезапно поняла, что это совершенно точно не он. Его шаги были глуховатые, неторопливые, а сейчас слышался звонкий цокот женских каблуков.

Спустя несколько секунд раздался визгливый крик женщины. Я узнала голос Анны Аркадьевны, которая работала в библиотеке университета. Она нередко засиживалась на работе до вечера даже в дни каникул, а сейчас, должно быть, собиралась идти домой.

Сделав глубокий вдох, я вышла из-за поворота к ней. Анна Аркадьевна уже не кричала. Склонившись над телом лежащего на полу декана, она пыталась нащупать пульс. Её лицо было испуганным и бледным. Услышав мои шаги, женщина подняла голову.

– Вероника! Горе-то какое! Инфаркт, наверное. Я слышала, что у него больное сердце. Но он так много работал, совсем не жалел себя.

Я заставила себя посмотреть на распростёртое на полу тело. Всё выглядело так, как будто декан покинул этот мир по совершенно естественным причинам. Не было никаких следов насильственного нападения, ни крови, ни синяков. Одежда – строгий тёмный костюм со светлой рубашкой и безупречно начищенными ботинками – в полном порядке. Но я-то знала, что борьба была довольно быстрой. Кроме того, мне приходилось слышать, будто убивать с помощью магии можно так, что будет крайне сложно определить, как именно произошло убийство.

Особенно, если маг сильный…

Вероника

Я вбежала в комнату общежития, тщательно заперла за собой дверь, подёргала её несколько раз и, поборов соблазн придвинуть к ней тяжёлый стол, проверила ещё и окна. Мне было страшно оставаться одной, но почему-то я даже порадовалась тому факту, что сейчас каникулы, и моих соседок по комнате нет в общежитии. Потому что они, несомненно, заметили бы моё странное состояние и начали бы расспрашивать о его причине. А рассказывать о том, что произошло со мной в этот вечер, не следовало даже подругам. Особенно подругам. Себя я уже подставила под опасность, став нечаянной свидетельницей убийства декана, и делить это с ними мне совершенно не хотелось.

Если кому и рассказывать, то только одному человеку – Дарию Княжевичу. Он служил в Магическом Надзоре, организации вроде полиции по вопросам, касающимся магии, и мог бы разобраться в случившемся. К тому же, однажды, когда я ещё училась в школе, он дал мне свою визитную карточку и сказал, что в случае чего можно к нему обращаться. Только я и предположить не могла, что это произойдёт в такой ситуации. Ведь предыдущие два года, проведённые мною в Университете Магии, прошли достаточно спокойно и почти беззаботно.

Понесло же меня в университет сегодня! Могла бы в другой день полить цветы в аудитории. Меня попросила об этом одна из преподавательниц, уходя в отпуск, и я, поскольку не собиралась никуда уезжать, согласилась помочь.

Впервые за девятнадцать лет своей жизни я чувствовала себя настолько растерянной и напуганной. Снова и снова перебирая в памяти подслушанный мною разговор и вспоминая то, что случилось после него, я кругами ходила по комнатке и пыталась понять, почему голос человека, который говорил с деканом, показался мне знакомым. Возможно, я уже встречалась с ним раньше? Мог ли он быть одним из работников университета? Но ничего не вспоминалось.

Я остановилась, достала из книги визитную карточку Дария Андреевича, села на кровать и потянулась за мобильным телефоном. Помедлив ещё немного, я набрала номер, указанный на карточке. В телефоне раздались длинные гудки. Они тянулись довольно долго. Я уже решила, что Княжевич мне не ответит, когда эти звуки наконец сменились его голосом, который показался мне каким-то усталым и даже раздражённым.

– Да!

– Это Вероника, – быстро сказала я, гадая, вспомнит ли он меня, учитывая, что мы не виделись целых три года. – Вероника Солнцева. Вы просили мне позвонить, если что…

– У вас есть что мне рассказать? – спросил он.

– Да. Но… боюсь, что это не телефонный разговор, – добавила я. В тишине комнаты собственный голос показался мне слишком громким.

– Вот как? – отозвался Дарий Андреевич. Мне показалось, что он немного удивился, услышав эти слова, будто сошедшие со страниц детектива. – Вы ведь живёте в общежитии Университета Магии? Можете выйти минут через двадцать? Я приеду.

– Да, могу, – проговорила я, и на этом наш разговор закончился. Лишь спустя несколько секунд я задалась вопросом, откуда Княжевичу может быть известно о том, где я живу. Хотя, учитывая сферу его деятельности, не так уж это и удивительно.

Отложив телефон в сторону, я встала, накинула джинсовую рубашку, причесалась. Отражение в зеркале не порадовало. Выглядела я именно так, как себя чувствовала – растерянной и перепуганной. Даже веснушки побледнели. Схватив с тумбочки первую попавшуюся заколку, я небрежно стянула волосы в хвост на затылке, но несколько вьющихся тёмно-русых с каштановым отливом прядей всё же выбились из него.