Ольга Максимова

Травник

Майское солнце щедро дарило свет и тепло верхушкам сосен, распустившейся молодой березовой листве, каждой травинке, цветку.

Ефим стоял в центре лесной поляны, закинув руки за голову, дышал полной грудью и чувствовал себя частью этого мира. Он опустился на колени, наклонил голову, густая трава приняла его в свои объятья. Зеленые стебельки острыми кончиками покалывали щеки, шею. Смешанные запахи разнотравья дурманили, расслабляли тело, умиротворяли душу, успокаивали. Ефим знал, что природа просто так не отдаст свои богатства. Надо просить об этом, и он просил. Ладонями нащупал влажную от утренней росы почву. От кончиков пальцев по всему телу прокатилась теплая волна. Хороший день сегодня. Он понял, что получил добро.

— К бабке надо тебе идти, только бабка может заговорить и избавить от того, с чем врачи не справляются, — продавец сельского магазина Нюра, облокотившись на прилавок, поправив свой непомерно большой бюст, пыталась успокоить растерянную Катерину Никитичну и убедить, что ничего не потеряно и все можно поправить. Хотя, судя по тому, как старательно Нюра отводила глаза в сторону, она сама в это не верила.

Несколько лет назад Нюра также успокаивала Катерину, когда ее муж уехал в город на заработки да так и не вернулся. Единственной радостью и надеждой для Катерины Никитичны стала ее дочь Алевтина. Девочка с отличием закончила школу и поступила в институт. Мать не возражала, работала на ферме, помогала всем, чем могла. Все шло хорошо пока Аля не заболела. Лекарства не помогали. Врачи разводили руками. Никитична решила вернуть дочь домой в надежде на свежий деревенский воздух, здоровое питание, да и стены дома помогают.

— Послушай Катя, — не отставала Нюра, — ты, наверное, слышала, что в деревне поселился то ли лекарь, то ли знахарь, то ли еще кто… Но к дому его люди тянутся. Говорят, правда, берет дорого. А недавно к нему подъехала дорогущая иномарка, из которой вынесли на руках мальчика подростка, усадили в коляску и повезли в дом, видно, на лечение. Да вот и он идет, — Нюра указала на окно, — всегда в это время приходит за продуктами.

Катерина посмотрела в окно. По дороге к магазину шел молодой мужчина среднего роста, крепкого телосложения, мускулистый, загорелый, с зачесанными назад черными волосами. Открытый высокий лоб, нос с горбинкой, твердый четко очерченный подбородок, джинсы, майка. Он производил впечатление интеллигентного, уверенного в себе, немало повидавшего человека, у которого есть рецепты на все случаи жизни.

Дверь магазина распахнулась, впустив внутрь вместе с вошедшим запахи леса, скошенной травы, сосновых веток. На одежде и на руках гостя были видны пятна от срезанной травы и плохо смываемые следы еловой смолы. Он поздоровался, расплатился за продукты, направился к выходу, но Нюра остановила его:

— Слышала я, Вы людям помогаете, излечиваете от разных недугов, может поможете дочери моей соседки? — Катерина с укором взглянула на Нюру.

— Почему нет! — Гость не удивился просьбе.

— Да говорят, Вы дорого берете… — Катерина Никитична испугалась собственного голоса.

— Кто говорит? — Удивился он. Нюра сделала вид, что не участвует в разговоре.

— Приходите ко мне завтра с дочерью. Знаете, где я живу?

— Да не ходит она, лежит… — Нюра не выдержала и заявила о себе.

— Ну тогда я сам зайду.

— Приходите. Мой дом Вам любой покажет. Меня зовут Катерина Никитична. — Катерина сказала и сразу засомневалась, правильно ли она сделала.

— Меня зовут Ефим. — Покупатель попрощался и вышел из магазина.

Катерина Никитична шла домой, опустив голову. Уже привыкла так ходить, не замечая ничего и никого вокруг.

— Как себя чувствует Аля? — Вопрос заставил ее остановиться. Перед ней стоял бывший одноклассник дочери Ерофей, который с детства питал к Алевтине нежные чувства, явно был неравнодушен. Никитична об этом знала. Парень успевал в школе, особенно по математике, но после окончании остался в деревне. Сообразительный, работящий. Такие в хозяйстве всегда нужны. Как- то в детстве спросили, как его зовут… «Ероха», — бойко ответил мальчишка. С тех пор в деревне к нему так и обращались.

— Ничего хорошего сказать тебе не могу, Ерошенька! — Катерина снова склонила голову и пошла дальше.

Алевтина лежала на диване. Она так похудела, что под одеялом очертания ее тела определялись с трудом.

— Что Вы можете мне предложить? И вообще, что вы все от меня хотите? Не верю никому. Оставьте меня в покое. — Девушка с трудом выдавливала из себя слова, тяжело дыша. Поверх одеяла тонкие руки с длинными пальцами. Большие карие глаза на осунувшемся лице казались еще больше и смотрели мимо Ефима. Светлые вьющиеся волосы небрежно разбросаны по подушке.

Катерина Никитична прижала к лицу скомканный в руках платок, сдерживая рыдания.

— «Красивая девочка!» — подумал Ефим. Он сидел рядом с диваном, на котором лежала Алевтина. Весенний ветер играл вышитыми занавесками на открытых окнах. Ефим смотрел на девушку и молчал. Его лицо не выражало ни сочувствия, ни сопереживания. За свою врачебную практику он убедился, что эмоции мешают принимать правильное решение и лишь раздражают пациентов. Когда Алевтина замолчала, Ефим выдержал паузу.

— Понимаю. Ваша мама мне все рассказала. Не настаиваю ни на чем. Окончательное решение будет зависеть от Вас. Я приготовлю травяной сбор, подробно расскажу, как надо принимать настой. Если Вы захотите лечиться, Катерина Никитична сможет завтра забрать сбор у меня дома. — Ефим поднялся, попрощался и вышел.

Алевтина не ожидала такого окончания разговора. Это сбило ее с толку, заставило задуматься. Она уже жалела, что грубо говорила с незнакомым человеком. К тому же он показался ей очень симпатичным. Тронуло, что доктор сделал ее хозяйкой своей судьбы. До сих пор врачи не интересовались мнением Алевтины. Она безропотно выполняла их наставления, рекомендации пока лечение не зашло в тупик. Сейчас Алевтине предстояло принять решение, от которого зависит ее жизнь.

Катерина Никитична не раз заходила в дом, в котором поселился доктор, хорошо знала прежних хозяев. Сад сохранился. Как и прежде благоухала сирень. Яблони стояли все в цвету. А дом изменился и снаружи, и внутри. Пристроенная веранда оказалась здесь очень кстати. Внутри убрали перегородки. Появилась лестница на чердак. На вновь перестеленном полу расположились домотканые коврики. Простая удобная мебель, ничего лишнего из обстановки, красивые настольные лампы создавали домашний уют и располагали к целенаправленному времяпрепровождению. Катерина Никитична поняла, что очаровывает гостей этого дома. Запах высушенных лекарственных трав. Душица, шалфей, шиповник, ромашка — это все, что Катерина, выросшая в этих местах, смогла различить.

Ефим спустился