SillverVolf

МНОГО НАПИСАНО, НО ЭТОТ РАССКАЗ — БЕЗ НАЗВАНИЯ

Я только успел хлебнуть свежезаверенного кофе (на дне банки оставалась, можно сказать, щепотка), как Надька пришла из школы. Ей, конечно, не терпелось поебаться. Не удержавшись, я щипнул ее за голую попку. Нет ничего эротичнее шестиклассницы с бантиками и белыми гольфиками, забывшей якобы надеть с утра трусики (тоже белые и почти прозрачные) и проходившей так весь школьный денек, испытывая лишь легкое беспокойство.

Но это — так, прелюдия…

Как-то раз проснулся, придя с ночной смены и только-только успев застелить постель. Это я, похоже, сделал зря. Поторопился. С женой мы работали по-разному: она, как нормальный человек, работала днем; утром дочь уходила в школу, мне же не всегда удавалось получить свой паек оргазма, ведь, придя, я как правило, очень быстро отрубался; с другой стороны, хоть и говорят, что женщины очень любят секс в сонном состоянии, то есть практически не проснувшись, — как правило, толком ничего не выходило. Нас хватало только на подростковый петтинг. Сколько раз я (ох и стыдно) лишал любимую завтрака и отправлял на работу голодной. Она не успевала даже приготовить яичницу или соорудить эрзац-вермишель (я специально покупал ее.) Все так и тянулось образом, давно уже переставшим меня удовлетворять, пока не выручила дочь.

В первый раз я застукал ее за этим занятием весьма давно, тогда, когда у нее и на письке-то еще ничего не было. Что удивительно, дочь нисколько не смутилась — представляю, что сказала бы женушка, застигнув меня за подобным занятием — нет, Надька, нисколько не устыдившись, не одернув подола платья, продолжала дрочить, пока не испытала удовольствия. Уже тогда у меня возникло изрядное желание погладить ее крохотные груди, а пуще того, погладить нежный плоский детский лобочек, но мне в конце концов пришлось уединиться в кабинете — благоверная, тогда еще вполне страстная, сколько ни старалась, не смогла довести меня до кондиции. Только любование малолетними девочками в трусиках и без на соответствующем сайте меня несколько угомонило.

Прошло года два, даже, наверно, два с половиной, и ситуация повторилась: вернувшись на ту же работу, я опять начал приходить под утро, тогда, когда супруге просто хотелось спать — лишние десять-двадцать минут играли изрядную роль — и мне оставалось только удовлетворять себя самого, что мне не очень-то нравилось, поскольку я состоял в законом браке, любил, как-никак, свою жену и искать каких-либо приключений в мои планы никак не входило. А у жены выпадала воскресная смена, как всегда.

Я пытался спать, а стояк мешал. Подрочить? Я обдумывал эту гениальную идею уже несколько минут, как услышал за стеной ворочанье и скрип узкой детской кроватки. Через некоторое время дочь прошлепала в туалет.

Некоторое время я надеялся на то, что она заснет вновь. Но нет. После шуршания, довольно сильно раздражившего меня, я за каких-то полторы-две секунды понял, что Надька врубила то ли телек, то ли свой убогий ноут. Видимо, в уши были тут же вставлены затычки, поскольку звук почти мгновенно исчез. Не прошло и двух минут, как снова раздалось шарканье шлепанцев; перед этим на мгновение динамики с умеренной громкостью рявкнули — дочь попросту выдернула из гнезда трехсполовиноймиллеметровый миниджек. «Опять перепаивать», — с тоской, засыпая, подумал я. Нет, женщинам элементарных вещей не объяснишь.

Дверь в спальню была приоткрыта (подсохла смазка), дверь, ранее закрывавшаяся сама собой, теперь требовала применения некоторых мануальных усилий, а я все время об этом забывал. Несколько месяцев назад в мою черепушку закралось подозрение, что Надька отлично слышит следствия нашей супружеских утех. А может, даже и видела — ведь что мешало ей, обладающей пытливым умом, тихонько подойти босиком к спальне родителей и получить некоторые уроки? Я уважал Надю, считал ее умной и весьма тактичной девочкой, но знал, что у нее кое-где зудит. Не там, где вы тут же подумали, уважаемый читатель. Зудело у нее в голове. Она была таким же неутомимым экспериментатором, как и я. Уже немало лет, а все хочется чего-то нового. Что толку вспоминать, каков я был в ее возрасте!

Теша себя подобными умными соображениями, лгал себе, что нахожусь в сонном состоянии. Это был, конечно, дурацкий самообман.

Дочь, проскользнув в полуоткрытую дверь, уставилась на меня — я видел ее сквозь полузакрытые глаза, хоть и продолжал валять далее дурочку.

Ей, конечно, было стремно меня тревожить (ведь она допускала мысль, что я таки сплю.) Сомнения, естественно, были. Но, видимо, в ней что-то взыграло, хоть она и понимала, что лезть к папе с ласками как-то несвоевременно — следующий полет был только послезавтра; она соображала, что папе дозарезу нужно отдохнуть, выспаться — график составлен настолько дебильным образом, что продрыхнуть все воскресенье, практически не вставая с постели — вовсе не прихоть, а необходимость.

И тут Наденька совершила весьма странный поступок. Она тихонько подошла к нашему супружескому ложу, легла, затем подкатилась мне под бок, залезши, наконец-таки, под одеяло на место жены, прижалась ко мне полуголым тельцем (мы с Анастасией, воспитывая в ней аристократку с самого раннего детства, всегда покупали ей тонкое эротическое белье — девочка должна была себя чувствовать пусть не богиней, но леди, всегда сохраняющей свое достоинство) — мне это понравилось, хотя стоящий дубиной член окончательно вывел меня из равновесия.

Поверьте, у меня никогда не было в мыслях вступить в какую-то противоестественную связь с дочуркой. Хотя фантазии о маленьких девочках преследовали меня всегда — с детства и даже после женитьбы. Но инцест с родной дочерью?..

— Я подумала, папа, что тебе плохо спится, и пришла к тебе погреться. Мне тоже как-то не очень хорошо. Вчера стала смотреть фильм с Питтом — не досмотрела, хотя фильм и хорош. — У меня возникло отчего-то сильное желание погладить голые стройные ножки дочери, но я сдержался. — А вчера… папа, я хочу сказать тебе страшную тайну… Маме только не говори, ладно?

Теплое детское тельце двенадцатилетней дочери — она весьма эротично закинула ножку поверх моих отнюдь не стройных конечностей — почти убаюкало мое естество. Было так приятно обнимать ребенка и выслушивать ее горячий лепет прямо в ухо.

— Так вот… Фильм я не досмотрела, а задумалась