Неприятно, когда тебя бросает муж. Если же это происходит внезапно, без всяких предпосылок, неприятно вдвойне.

Таня Карманова была просто ошарашена, узнав, что ее горячо любимый, обожаемый супруг Феденька намерен банально бросить ее ради, в общем-то, ничем не примечательной красотки с ногами от ушей, платиновыми волосами до пояса и широко распахнутыми кукольными глазками. Это даже не укладывалось у нее в голове.

Когда Федя сообщил ей эту столь судьбоносную новость, путая слова и виновато отводя в сторону глаза, она долго не могла поверить в реальность происходящего, потом лихорадочно пыталась вспомнить, какое нынче на дворе число, уж не первое ли апреля. Сложившаяся ситуация была настолько нелепа, что воспринималась как глупый розыгрыш. Тане никогда и в голову не приходило, что она может оказаться на месте брошенной жены.

Еще бы, Феденька просто обожал ее все пять лет супружеской жизни, исправно осыпал подарками и носил на руках. Кто бы мог подумать, что по прошествии этих безоблачных пяти лет у него вдруг «случится» большая любовь на стороне?

Во всяком случае, Таня такое никак предположить не могла.

Даже когда Федя собрал чемоданы и ушел, тихо прикрыв за собой дверь, она все еще не верила в реальность происходящего. Ей казалось, что сейчас раздастся голос: «Стоп! Съемки закончены», и все встанет на свои места.

Прождав минут пять, но так и не дождавшись заветных слов, Таня рванула к кухонному окну и увидела Федю, загружающего чемоданы в багажник серебристо-серого «мерседеса». На переднем сидении сидела та самая блондинка, из-за которой, собственно, и начался весь сыр-бор. На ее миниатюрном носике красовались огромные солнцезащитные очки от Диора, пальцы руки, лежащей на дверце, нетерпеливо постукивали по лакированному боку машины, роскошные волосы разметались по плечам.

Увидев девушку, Таня стиснула зубы так, что они заскрипели. Первым порывом было выбежать на улицу и накостылять красотке по первое число, вцепиться в ее платиновые, наверняка крашенные, волосы и повыдергивать их все до единого, но она тут же отмела эту идею. Пока лифт доберется с шестого на первый этаж, «мерседеса» и след простынет. Поэтому, не двигаясь с места, Таня проводила глазами удаляющийся «мерседес», а как только он исчез из поля зрения, рванула к телефону и быстро набрала номер закадычной подруги Лерки.

— Представляешь, эта сволочь меня бросила, — задыхаясь от бессильной злости, выпалила она, едва на том конце провода сняли трубку.

— Кто? — удивилась Лерка.

— Да, Федор, кто же еще?

— Ты, должно быть, шутишь, — предположила подруга.

— Черт побери, конечно же, не шучу, — скривилась Таня. — Стала бы я шутить такими вещами. Делать мне больше нечего.

— Когда? — выдохнула Лерка.

— Да только что. Собрал вещички и тю-тю.

— Господи, кто бы мог подумать, — стала сокрушаться Лерка, а потом уточнила на всякий случай: — А ты точно не шутишь?

— Да иди ты, — посоветовала Таня. Еще подруга называется.

— Ничего не предпринимай, я заеду вечером, — деловито сказала Лерка.

Таня хмыкнула. Она ничего и не собиралась предпринимать, разве что напиться с горя. Что еще остается делать в такой ситуации?

— Ты думаешь, я стану искать киллера, чтобы покончить с блондинкой раз и навсегда? — невесело усмехнулась она.

— С тебя станется, — заметила Лерка.

— Надо, кстати, подумать об этом варианте.

— Постарайся не наделать глупостей до моего приезда, — попросила Лерка.

— Ладно, — согласилась Таня и повесила трубку.

Глупостей она, конечно же, делать не собиралась. Подойдя к бару, Таня взяла бутылку коньяка, которая совершенно бесцельно позировала там, и налила в пузатый стакан немного темно-коричневой жидкости, повертела стакан в пальцах, как это всегда делал Федор, а потом одним махом опрокинула ароматное содержимое в рот. Горло обожгло огнем. Таня закашлялась и вытерла губы тыльной стороной ладони. Коньяк сразу ударил в голову. По телу разлилось приятное тепло. Таня поставила бутылку назад в бар и в сердцах хлопнула дверцей, так что задрожало зеркальное стекло.

— Сволочь! — выдавила она, стиснув зубы.

Растерянность, которая поначалу охватила все Танино существо, сменилась гневом. О, как она сейчас ненавидела Федора! Наверное, если бы драгоценный муженек был сейчас рядом, Таня, не мешкая, придушила бы его собственными руками, но его, на счастье, рядом не было, и потому она, изо всех сил размахнувшись, швырнула любимый Федин стакан в стенку. Тонкое стекло треснуло и со звоном разлетелось в разные стороны. Странно, но, увидев, как осколки брызнули на ковер, Таня почувствовала некоторое облегчение.

Нет, ей и вправду стало легче, как будто это не стакан разлетелся вдребезги, а бестолковая Федина голова. Открыв бар, Таня достала второй стакан, составляющий пару первому, и тоже швырнула его в стену. Проследив за тем, как осколки полетели в разные стороны, она отметила, что на душе стало еще немного легче. Дальше Таню уже было не остановить. Она рванула в Федин кабинет и стала потрошить письменный стол, методично уничтожая его содержимое: бумаги, сувениры… А вот и коллекция пирамидок, которую Федя очень любил. Он привозил их отовсюду, веря, что пирамидки могут принести богатство и удачу. Наверное так оно и было, учитывая размеры состояния, которое Феде удалось нажить. Каждый экземпляр он самолично протирал от пыли, любовно гладя каждую из многочисленных граней.

Таня победно хмыкнула и взяла в руки молоток. Через полчаса от обширной Фединой коллекции не осталось и следа. На полу валялись только жалкие обломки красного дерева, осколки камня и стекла. Таня сбегала в кухню за веником и совком, смела остатки коллекции в аккуратную кучку и сложила в пакет, намереваясь в ближайшее же время передать его Феде, чтобы он не чувствовал себя таким уж счастливым в объятиях длинноногой блондинки.

Гнев отступил, и у Тани опустились руки, она почувствовала себя опустошенной и совершенно несчастной. Чтобы как-то заполнить пустоту, Таня подошла к бару, взяла бутылку коньяка и сделала большой глоток прямо из горлышка, поскольку стаканы совсем недавно были уничтожены ее собственными руками.

Подойдя к окну, Таня отдернула штору и стала наблюдать за большой свинцово-серой тучей, нависшей над крышей дома. Вскоре мелкие капли застучали по окну. Таня немного поглазела на медленно стекающие струйки дождя и вернула штору на место. Настроение было препаршивым. Что, впрочем, неудивительно.

Чтобы как-то скоротать время до приезда подруги, Таня забралась с ногами на диван, предварительно прихватив бутылку коньяка, и снова приложилась к горлышку.

Лерка, как и обещала, пришла вечером. К тому времени, когда раздался дверной звонок, Таня успела прикончить всю бутылку, но опьянения почему-то не чувствовала. Просто гудела голова, как будто в ней поселился рой назойливых пчел. Поэтому, когда Лерка налетела на нее с вопросами прямо с порога, Таня сморщилась.