Фрэнку, с любовью

Настоящая сцена из кошмара. Гидеон Вестбрук, виконт Сент-Джастин, рассматривал с порога маленькую и, как ни странно, даже уютную прихожую ада.

Повсюду — кости. Словно разбросанный дьяволом мусор, лежали свирепо ухмыляющиеся черепа, выбеленные ребра, расколотые бедра. Камни, с вкрапленными в них зубами, конечностями и прочими диковинными ископаемыми, сложены на подоконнике. В углу — сваленные в кучу позвонки.

Посреди этого ужасающего беспорядка как ни в чем не бывало расположилась маленькая изящная женщина в перепачканном переднике. На непослушной гриве вьющихся каштановых волос чудом удерживался сбитый набекрень белый кисейный чепчик. Женщина, по внешнему виду молодая, сидела за массивным столом красного дерева — Гидеон видел пока лишь ее грациозно выпрямленную спину. Леди сосредоточенно рисовала, все ее внимание поглощала длинная, заключенная в камень кость.

На ловких пальчиках, державших перо, не было обручального кольца. Следовательно, перед ним одна из дочерей, а не вдова преподобного Помероя.

«Только этого мне не хватало, — мелькнуло в голове Гидеона, — еще одна дочка приходского священника».

Дочь предыдущего пастыря умерла, а ее горюющий родитель уехал подальше от горьких воспоминаний. Отец Гидеона назначил на его место преподобного Помероя. Но четыре года назад Померой отошел в мир иной, и Гидеон, который к тому времени занялся фамильными землями, решил, что можно обойтись и без священника. Состояние духа жителей Аппер-Биддлтона мало волновало хозяина поместья.

По соглашению между Помероем и отцом Гидеона, семья священника, после его смерти, осталась жить в своем доме. Арендная плата вносилась вовремя, а до остального Гидеону не было дела.

Еще какое-то время он рассматривал забавлявшую его необычную сцену, затем оглянулся, надеясь увидеть того, кто не притворил за собой дверь. Однако за спиной никого не было. Гидеон снял касторовую шляпу с загнутыми кверху полями и вошел в маленький холл. Вслед за ним влетел стремительный морской ветер. Стоял конец марта, и хотя день для весны выдался невероятно теплым, воздух на побережье оставался прохладным.

Вид молодой леди посреди заваленного старыми костями кабинета не только позабавил, но и заинтриговал Гидеона. Он пересек холл, стараясь не стучать каблуками ботфортов по каменному полу. Гидеон был огромным мужчиной, некоторые даже называли его монстром, и он, пытаясь как-то сгладить это впечатление, научился передвигаться бесшумно. Он и так был объектом пристального внимания окружающих.

Задержавшись в дверях кабинета, он продолжил наблюдение за леди. Удостоверившись, что она слишком поглощена рисованием, чтобы обнаружить его присутствие, Гидеон нарушил чары тишины.

— Доброе утро, — произнес он.

Молодая женщина испуганно вскрикнула, выронила перо и мгновенно вскочила на ноги. Развернувшись, она посмотрела на Гидеона, на ее лице застыл ужас.

Такая реакция не удивила виконта. Красавцем он никогда не был, а глубокий шрам, пересекавший, подобно молнии, левую сторону подбородка, только усугублял впечатление.

— Вы, черт возьми, кто такой? — Молодая женщина, спрятав руки за спиной, лихорадочно пыталась запихнуть свои рисунки под дневник — подальше от любопытных взоров. Испуг в ее огромных, бирюзового цвета глазах сменился мрачным подозрением.

— Сент-Джастин, — улыбнулся Гидеон холодной вежливой улыбкой, прекрасно сознавая, как зловеще в этот момент выглядит его шрам. Он ждал, когда в ее блестящих глазах появится отвращение

— Сент-Джастин? Лорд Сент-Джастин? Виконт Сент-Джастин?

— Да.

Вместо отвращения в ее зеленовато-голубом взгляде читалось явное облегчение.

— Слава Богу.

— Не часто меня приветствуют с таким радушием, — пробормотал Гидеон.

Молодая леди резко опустилась на стул и сердито сдвинула брови:

— Бог ты мой! Ну и напугали же вы меня, милорд. Что это вы себе позволяете — незаметно подкрадываетесь, пугая людей?

Гидеон многозначительно посмотрел через плечо на раскрытую дверь:

— Если вас тревожит возможность посещения вашего дома незваными гостями, то, без сомнения, лучше было бы всегда держать дверь на замке.

Она проследила за его взглядом:

— О Господи! Миссис Стоун забыла закрыть ее. Она, знаете ли, очень верит в благотворное влияние свежего воздуха. Прошу вас, милорд, проходите.

Она снова вскочила на ноги и схватила с единственного свободного от окаменелостей стула две огромные книги. На мгновение она замешкалась, выискивая среди камней место, куда можно было пристроить два тома. В конце концов, отчаявшись, она небрежно бросила книги на пол.

— Прошу вас, сэр, садитесь.

— Благодарю вас.

Гидеон не спеша вошел в кабинет и осторожно опустился на казавшийся под ним совсем крохотным стульчик. Современная мода на хрупкую изящную мебель не очень-то подходила для его размеров и веса. Гидеон с облегчением вздохнул, убедившись, что стул выдержал.

Виконт бросил взгляд на книги, только что лежавшие на его стуле: «Теория Земли» Джеймса Хаттона и Плейфеаровские «Иллюстрации к» Теориям Земли» Хаттона «. Книги и битком набитая камнями комната многое объясняли. У хозяйки дома была, без сомнения, страсть к окаменелостям.

Видимо, ее привычка иметь дело с выбеленными, ухмыляющимися черепами и послужила причиной того, что она не испугалась изуродованного шрамом лица, заключил Гидеон. Судя по всему, ужасные зрелища ей были не в диковинку. Пока леди собирала остатки своих набросков и записок, виконт внимательно изучал ее. Без преувеличения, дама была своеобычна.

Неистовая грива роскошных волос давным-давно вырвалась из-под чепчика, несмотря на воткнутые наугад шпильки. Пышная масса, подобно мягкому блестящему облаку, вздымалась вокруг лица молодой леди.

Ее нельзя было назвать красавицей и даже очень хорошенькой, по меркам современной моды. Однако ее улыбка ослепляла. Эта улыбка, как и ее хозяйка, была заряжена энергией и жизненной силой. Гидеон заметил, что два маленьких белых зуба слегка выдавались вперед. Почему-то это показалось ему необычайно очаровательным.

У нее был маленький острый носик и поразительные глаза, светившиеся живым умом, из-за чего хозяйка дома казалась любознательной и даже слегка воинственной. Гидеон решил, что она, без сомнения, не принадлежала к типу скромных, застенчивых или жеманных дам. Она любого сумеет поставить на место. Гидеону это пришлось по душе.

Глядя на ее лицо, он подумал об умненькой кошечке, и внезапно ему неудержимо захотелось приласкать странную леди, но виконт сдержался. По собственному горькому опыту он знал, что дочки священников могут оказаться гораздо более опасными, чем это представляется на первый взгляд. Однажды он уже здорово обжегся, и с него довольно.