Господин Дрэго Аш неспешно ступал по заснеженной каменной мостовой. Трость и строгая шляпа ставили в безупречном образе мужчины стильную точку. Только широкий старенький шарф немного смягчал облик, но сегодня хотелось уюта.

Город сошёл с ума. Впрочем, как всегда перед празднованием Ночи рождения королевы. Морозный воздух, насквозь пропитанный запахом безумия, раздражал ноздри почище острого перца. Господина Дрэго не манили огни витрин, заваленных безделушками. Блестящие еловые шишки или миниатюрные олени с лампочками вместо глаз — кому такое дарить? Только врагам, но их у Дрэго слишком много, на всех не напасёшься.

На острых крышах невысоких домов кучерявились дымом печные трубы, а в окнах можно разглядеть хозяек, занятых приготовлением индеек. Трамваи, украшенные хвойными венками и красными лентами, двигались с невероятной для себя скоростью. Даже крупные снежинки в жёлтом свете фонарей гарцевали особенно торжественно.

—Идиотизм, — Дрэго устало вздохнул.

Не обремененный заботами о семье, долговыми расписками или ещё чем похуже, господин Аш не собирался запирать свободу выходных дней в клетку праздничных традиций. Остановившись перед аптекой, мужчина шаркнул подошвой сапог по коврику и толкнул тяжелую дверь. Колокольчики приветливо звякнули, оповестив собравшихся — новый посетитель. За лакированным прилавком, как всегда, госпожа Эфа. Отпустив склянку покупателю, аптекарша отправила Дрэго приветливую улыбку.

—Господин Аш, — женщина поправила круглые очки на носу, — проходите, будьте любезны.

Стряхнув снег с рукавов, Дрэго зашагал по светлому залу аптеки к витринам. На его вкус, госпожа Эфа перестаралась с украшениями. На этой рождественской клумбе посетителей-то не сразу заметишь.

—Унцию Спокойствия и капель тридцать Душевного равновесия, — клиентка заметно нервничала.

—Совсем не дают покоя? — госпожа Эфа потянулась к полке с препаратами.

—Не то слово! — голос раздражённой женщины прокатился по залу. — Пятеро погодок способны лишить покоя кого угодно, особенно в канун Рождества.

—Чтобы два раза не бегать, прихватите Сожалений… баночку. Нет — две, — мямлил мужчина средних лет, выглядывая из-за спины покупательницы.

—В канун Рождества и Сожаления? — удивилась аптекарша, но склянку с пилюлями с полки сняла.

—Да, — грустно вздохнул господин. — Представьте себе, Эфа, за год столько гадостей натворил, а совесть молчит. Думаю, так извинения выйдут куда лучше.

—Два грона, любезный, — аптекарша учтиво кивнула.

—У вас есть Талант? — пухлая дама нервно постукивала ноготками по прилавку.

—Это серьезная штука, милочка. У вас рецепт?

—Нет, — растеряно тряхнула кудрями пышка.

—Тогда сотня извинений, но Талант без рецептурного бланка мы не продаем. Он может в корне изменить вашу жизнь, причём не в лучшую сторону.

—Что же делать? У меня гости. Боюсь не справиться с индейкой. Потом весь год будут по городу слухи распускать.

—Возьмите Вдохновение, дорогая, — предложила Эфа. — И еще Дух Рождества. На него сегодня хорошая скидка — полцены.

—Идет! — обрадовалась покупательница, спешно развязывая кошелек.

Господин Аш знал, зачем пришёл в аптечную лавку — с выбором не мучился. Оставалось дождаться очереди и, расплатившись за склянку с голубой жидкостью, отправится дальше. Он приготовился огласить заказ, но колокольчики на двери звонко запели, в просторном зале аптеки появилась рыжеволосая девушка в меховом полушубке. Господин Аш знал её. Красавица с запутавшимися в локонах снежинками — его соседка.

Дом на улице Белых слив, где Дрэго снимал жильё, небольшой — всего два этажа и две квартиры. Рыженькая жила над ним. Тягой к болтовне господин Аш не страдал, и женщин в его жизни хватало, поэтому общение с соседкой ограничивалось мимолетными встречами у лестницы. Но сегодня хотелось уюта. Дрэго едва заметно улыбнулся и перевёл глаза на аптекаршу:

—Несравненная, мне как обычно.

—Как пожелаете, — Эфа скользнула взглядом по рыженькой клиентке и едва заметно улыбнулась господину Дрэго.

Сошёл с ума. Свихнулся. Стоя спиной к аптеке, я ждал, пока рыженькая соседка выйдет на улицу. До её появления оставалась минута. Вынул из кармана позолоченные часы на цепочке, чтобы убедиться, что интуиция меня не подводит. Красавица появилась секунда в секунду, и я, вскинув трость, зашагал по тротуару прочь от расфуфыренного аптекарского крыльца.

— Пять, четыре, три… — отсчитывал шёпотом, а улыбка так и тянула губы, — один…

— Господин!..

Звонкий девчачий голосок с ноткой волнения — он прекрасен в каждой терции. Остановившись, обернулся с самым удивлённым выражением лица, на которое был способен. Девушка неуклюже перебирала ножками по скользкому тротуару. Рыжие волосы собирали на себя крупные снежинки, оттого вид у красавицы становился только милее.

— …Простите, — она подняла глазки, и что-то в моей груди звякнуло, оставив приятную вибрацию. — Сама не знаю, зачем вас окликнула.

— Хотели, чтобы я проводил вас домой? — широко улыбнулся, подав красавице руку.

— Ах, нет, — смутилась, коснулась пальчиками моих, но, одумавшись, торопливо убрала конечность-предательницу за спину. — Мы с вами соседи. Нет, мы были соседями. Меня выселяют. Хотела сказать до свидания… Нет, я хотела сказать — прощайте. Вы хороший сосед — тихий и совсем не надоедливый…

— Стоп! — зажмурился, собирая бисер её оправданий. — Выселяют?

— Длинная история, — отмахнулась. — Я хотела попрощаться.

— Успеете, — подхватив под локоть, повёл её по улице. — Дайте угадаю…вас попросили покинуть квартиру из-за неуплаты аренды?

— Да, но…

— А не смогли оплатить, потому что вас уволили с работы.

— Я…

— Вы ведь в ювелирной лавочке работали?

— Д-да…

— А уволили вас, обвинив в воровстве, и оставили без жалования.

Остановился и, поймав растерянный взгляд карих глаз девчонки, улыбнулся. Надо же, сама рыжеволосая, а глаза шоколадные. Вкусно.

— Откуда вы знаете?

— Догадался. Господин Еной — ваш бывший шеф — строит из себя трудоголика. Думаю, он и сейчас на работе. Наведаемся к нему в лавку?

— Зачем? — девушка нервно сглотнула скопившееся удивление.

— Наш трамвай!

Крепко сжимая холодную ладошку соседки, поднял трость, приветствуя водителя транспортного средства, что за пару дюжин минут доставит нас к месту.