ММВ

О том, что в Духе познаётся, но лишь в уме не отзовётся

От автора

Возможно, темой Откровенья

явилось множество причин?

Всем тем, что стало настроеньем

– души, нетленным потрясеньем -

во исправление былого

– сейчас, во-многом, уж немого,

чтоб, ощутивши новый Мир

открыть иных уже картин!

Когда, бывает, вечерами

приходит в гости к нам тоска,

она, безликими мечтами

– что мы, порою, обретали

даёт те силы на порывы

– души неведомые срывы

в которых, бременем, слеза

даёт прозрение в глаза!

Но есть и то, что на сердцах

приоткрывает то Явленье!

Оно, раскрывшись на очах

– задев сомнения в умах

даёт, тем бременем желаний

и в попущении страданий

души, заветное нетленье

и многих страхов истребление!

Оно, коснувшися надежды

и разлучая с суетой

даёт познание – что прежде

все те, красивые одежды -

всего лишь пыль того убранства

– где пустословие богатство,

а то, что велено судьбою

всем этим, скрыто пустотою!

И ныне, это вспоминая

– всё то, чем тронут был тогда,

для вас, раскрыться лишь желая

– в словах стихов, порою, тая -

за тем, чтоб сгладивши буйраки

– Пути искомого, овраги

раскрыть, тот Путь, во те места

– где Духом теплится среда!

Часть I

(Пробуждение)

Вдруг, на заре, да пред рассветом

– что так красива жарким летом

я просыпаюсь как чужой…

Зову на помощь, жду ответа

– крутя лишь в мыслях «То и Это»!

Но нет врачей сейчас со мной…

В порыве страха, грудь задравши

и крайних сил в себе собравши

– не понимая – в чём же дело?

Я, задыхаясь в том порыве -

что я не знал того поныне

лишь осязаю своё тело…

Где тот порыв, меня спасавший

когда сейчас лежу «упавший»?

Где вы, друзья, что на словах

лишь дарят ласковые муты?

– они, души моей лишь путы

и соль на высохших губах…

В тиши раздумий и желаний

когда настигла тишина,

когда во бремени скитаний

звучит единая струна,

Ковром, что соткан из надежды

– всей той навязанной красы -

что украшали меня прежде

даря лишь ложные черты,

Я застилаю сожаленья

– что не сумел всё удержать,

и вспоминаю те мгновенья

пытаясь в прошлое бежать…

Лежу один… и грежу солнцем

воспоминаний о былом…

А между тем, и свет в оконце

уже не греет отчий дом…

«…Зачем? – Скажи! – Являться?

во этот мир, что так суров?

И в нём пытаться сподобляться

тому, к чему ты не готов?

А может, всё же, то смятенье

– опять души моей ища

всего лишь тянет это время

– тоской о прошлом вороща?

И, несомненно! – море страхов

– что настигают пустотой

дают на выходе осадок

и мир становится немой…

Но, что же прелесть? Что же сладким

сейчас хотелось бы иметь?

А может, сломлены осанки

на том, чтоб это вожделеть?

А может, этого желая

когда в уме себе держал,

и тут… всё это упуская

хребет, тем бременем, сломал?

И как же быть? Чего же ради

тогда вся жизнь и суета?

Неужто, маясь в той осаде

полна лишь терний голова?

Неужто, бременем желаний

и той, безмерной суетой

унынья шепота вкушая

оставлю след я за собой?

Зачем весь пепел тех решений

– что были приняты во дне

сейчас, во горестном смятеньи

терзают душу в пустоте?..»

…И лишь неведомая сила

покоит душу в тех «стенАх» -

что на краю того обрыва

услышу новое «в сердцах»…

И в той заре, что пред рассветом

в которой, было так темно,

вдруг… появляются ответы

на «То» и, где-то, даже, «Это»,

чтоб в понимании Заветов

познать, что, Волею, дано!

Но я, того, едва коснувшись

– надумав множество причин,

последний воздух испуская

и лишь за всё себя терзая,

ко Свету, ленно повернувшись

лежу в постели, нелюдим…

А между тем, Своим дыханьем

– что теплотой оно меня

касаясь, будто бы лаская

и новый смысл придавая,

даёт надежду и желанье

начать все заново, с нуля:

«Прими же ты мои Заветы -

что есть – вся Истина Моя!

Они, наполнены тем Светом

– что дарит множество ответов -

«Познать всё «То»! И что же – «Это»?

– чтоб не терять тебе себя!»

И в тот момент, того Прозренья

вдруг ощущаю новых сил!

Они, нежданно снизошедши

к тому, кто был уже «ушедшим»

дают иные откровенья

на всё, то в Свете приоткрыл!

Часть II

(Обретение)

Я вижу Крест и вижу Храм

в тиши невольного смятенья…

Оно, обратно вдохновенью

меня зовёт к повиновенью,

посеяв смутные сомненья

во всём, что в жизни так искал!

И я, упавший в ту пучину

– в остатке, сломленный мужчина,

лишь, вновь и вновь, того желая

кричу… кому? – да сам не знаю!

«Ты видишь? – пал я пред Тобою

– крестясь дрожащею рукою

на том песке моей надежды

что одевала меня прежде?

Ты видишь? – многими мечтами

– что был любим и обожаем

объят сейчас, как хладной стужей

и бесы скалятся на душу

за то, что был я пред Тобою

– всего лишь мелкой суетою…»

И тут… всё замерло во мне…

Но я, того лишь испугавшись

– пути спасения не знавший

и на молитву уповавший

упал, к землице, лишь прижавшись!

И слышу голос в том огне:

«Ну, что же ты, меня позвавший

сейчас так робок предо мной?

Тебя, всю жизни оберегавший

ну вот, стою Я пред тобой!

Я вижу, как ты утомился

всем тем, что в жизни испытал!

И рад – тому, что ты смирился

и сам Меня сейчас позвал!

За то, что ты, молясь в «пучине»

со всей душой ко мне взалкал

и не хватаясь за причину

от испытаний не бежал -

даю Я сил во обретенье

иных заветов для души,

не посвящай же боле время

тому, что придано лишь лжи!»

Куда идти искать спасенья?

Чего же ради нынче жить?

И в чём искать теперь веселье

чтоб радость жизни сохранить?

Ушли друзья, что были любы

в минуты сладостных минут,

а горлу лезут муки путы -

что на былое восстают…

Но, и отпало то смятенье

в