Когда Тони вышла к завтраку, дядя не задал ни одного вопроса. Вместо этого сам предложил между омлетом и булочкой с апельсиновым джемом:

– Тони, возьми сегодня мобиль. И водителя я попросил тебя повозить по городу.

– Дядя… спасибо! – оценила девушка.

Настроение было хуже некуда.

Сеньора Луиса мертва. И ее убили. Она не ушла сама, не ушла спокойно, не ушла среди родных и близких, зная, что о ней будут горевать. Она ушла по вине чужой злобы и ненависти.

Ох, как же это больно и тоскливо, когда уходят близкие люди! Пусть они и были-то знакомы всего ничего, ну так что же? Кто сказал, что для появления душевной близости нужны века? Она либо есть, либо ее нет. И точка.

Тони искренне привязалась к старой торговке антиквариатом, и ей сейчас было больно. Очень больно.

– Я с утра разговаривал с Эрнесто Риалоном. Если тебе что-то понадобится – не стесняйся.

– Спасибо, дядя.

– И по поводу кота…

– Да? – насторожилась Тони.

Выкинуть Сеньора Мендосу на улицу она просто не смогла бы. Это даже не подлость, это еще хуже!

– Озаботься ветеринаром и нацепи на него ошейник. Пока пусть посидит в твоей комнате, а как привыкнет, познакомишь его с домом и садом.

– Дядя, – Тони даже и слов подобрать не могла. – Я… вы…

– Тони, детка, на то и семья, чтобы помогать в трудную минуту.

Адан Аракон ненавязчиво намекнул Тони на ее собственный поступок. Девушка серьезно кивнула. Она оценила и собиралась ответить взаимностью.

– Спасибо, дядя. Обещаю, вы не пожалеете.

– Я уже никогда не пожалею, – отмахнулся тан Адан.

И только тут Тони вспомнила про кузину. Не было ее за завтраком, она и не переживала, а все же.

– А… Альба не будет против?

– Альба сейчас объясняется в саду, с женихом, – махнул рукой Адан Аракон.

Тони казалось, что ее настроение не может ухудшиться? Это ей только казалось.

* * *

Альба в легком белом платье и Эудженио в таком же светлом костюме вошли в столовую, держась за руки. А как они улыбались… Глаз не отвести!

Тони почувствовала себя окончательно и полностью несчастной. Особенно когда Альба порхнула к отцу и умильно заулыбалась, почти обвиваясь вокруг кресла.

– Папа, у меня к тебе есть огромная просьба.

– Да, детка?

– Дженио был вынужден уехать от Риалонов. Возможно, он может остановиться у нас, на правах моего жениха?

Тан Адан вскинул брови.

– Вот как? И почему вы уехали от Риалонов?

Эудженио опустил глаза.

– Тан Аракон, я должен вам сознаться.

– Слушаю? – подбодрил молодого человека тан.

– Тан Риалон посчитал нас виновниками случившегося с вашей второй дочерью. И мы поссорились.

– Вот как…

– Он решил, что мы должны были ни на шаг не отходить от Паулины… и он прав. Но виноват только я! Не Альба Инес! Не Амадо! Нельзя взваливать на них такую ношу! Можете казнить меня, но они ни в чем не виноваты!

Эудженио разгорячился, на бледных щеках вспыхнул румянец, прядь волос упала на лоб, и мужчина отбросил ее в сторону небрежным жестом.

Как же он был хорош в эту минуту! Тони открыто любовалась им. Впрочем, Альба тоже, а потому и не обратила внимания на кузину. Подумаешь, приживалка!

Никто не заметил взгляда девушки, кроме Аниты, которая вошла в столовую, чтобы добавить на стол еще несколько блюд.

Адан Аракон задумался.

– Что ж, тан Валеранса. Учитывая, что ваша свадьба с Альбой Инес не за горами… вы можете погостить у нас до свадьбы. Конечно, это немного против приличий, но наша семья и так оказалась в центре скандала, терять уже нечего.

– Папа, спасибо!!! Ты лучший!!! – взвизгнула Альба, кидаясь отцу на шею.

Тони едва не взвыла.

Мало ей было?!

Мало?!

А каждый день смотреть на него?! За столом с ним сталкиваться, улыбаться… и помнить, что ее любимый мужчина принадлежит другой! А на нее и взгляда не бросит!

Никогда…

Больно?

Очень больно.

* * *

– Ишь ты, красавец какой!

Анита восхищалась котом вполне искренне. Сеньор Мендоса был великолепен!

Круглая голова, увенчанная большими подвижными ушами, огромные зеленые глаза, умные и ясные, мощное сильное тело, покрытое роскошной черной шубой, а хвост!

Белки плачут, когда Маркус Мендоса на улицу выходит! Куда там тем белкам!

Добавьте сюда недюжинный ум и замечательный (с кошачьей точки зрения) характер – и получите идеал кота.

Даже не идеал – совершенство, до которого остальным кошакам еще расти и расти. Да, и в массовом соотношении тоже. Весил Сеньор Маркус столько, что посади его в корзину – дно вывалится.

– May, – оторвался Сеньор Маркус от блюдца со сливками. – Мурррм, мау.

– И умный, тоже видно.

– May, – подтвердил кот.

– Что ж с ним теперь-то будет? Когда хозяйка загибнула?

– Дядя разрешил оставить его в доме, – пояснила Тони. Погладила кота. – А там видно будет…

– Да, тан Адан добрый. Всякую тварь жалеет, хоть животную, хоть человеческую. Хотя лучше б он только кота оставил, а женишка этого на помойку прогнал! Тьфу, пакость какая!

– Анита! – вспыхнула Тони.

– А ты не сверкай глазюками-то! Ни к чему оно, такое! Нравится тебе этот брандахлыст?

Тони вздохнула.

Нравится. Даже больше, чем просто нравится. Но – какая разница? И откровенничать не хотелось.

– Он – жених Альбы.

– И им останется, вот попомни мое слово. Уцепится, что тот клещ! И не отдерешь! А еще будет свадьбу торопить…

– Почему вы так думаете? – обиделась Тони. – Эудженио не такой…

– Как же! Не такой он! Вот помяни мое слово – прилипала он и подлипала!

– Анита!

– А ты слушай, что старшие говорят, не ерепенься! Навидалась я таких за свои-то годы, на морду они красавчики, а в душе сволочата сволочатами…

Тони вспыхнула и поднялась со стула.

– Спасибо за ценное мнение.

– Сядь, – рука горничной придавила девушку обратно. – Не обижайся, может, и не такой он, а только мне не нравится. Слишком уж он холеный, лощеный… вот что ты о нем знаешь?