Все есть Бог.

Бог — это белая талло, одинокая в небе;

Бог — это снежный червь в своей ледяной норе;

Бог — тишина и великое одиночество моря;

Бог — крик матери, когда она рожает дитя.

Кто видит мир сияющими очами Бога?

Бог видит все, но не может видеть себя.

Бог, как новорожденный младенец, слепой к своей страшной красе.

Но когда-нибудь Он станет взрослым и научится видеть.

Из девакийской Песни Жизни

Я мало что знаю о Боге, но слишком много знаю о богоподобной расе, называющей себя человечеством. Нам предназначено быть богами — так учат скраеры и пророки различных религий, новых и старых. Немногие, впрочем, понимают, что значит быть богом, — что уж там говорить о настоящем человеке. Некоторые смотрят на галактических богов — Дегульскую Троицу, Ямме, Кремниевого Бога и других — как на совершенные существа, бессмертные и стоящие выше жизненных треволнений. Но это не так. Боги, хотя и состоят из миллионов кристаллических сфер размером с луну, тоже могут умирать: убийство Бога Эде доказывает, что никто не минует своей судьбы, из чего бы он ни был сделан — из алмазных схем или из плоти и крови. Боги тоже воюют друг с другом. Говорят, что Эльдрия два миллиона лет назад победили Темного Бога и тем спасли Млечный Путь от участи Дихали, Спирали Ауд и других галактик, которые страсть богов к бесконечному загнала в черную дыру.

Говорят также, что Эльдрия поместили свои души в свет, струящийся из ядра нашей галактики, но вместо них в результате божественной эволюции пришли другие: Искинт, Чистый Разум, Апрельский Колониальный Разум и Единственный. И конечно же, величайшая из них — Твердь, бывшая некогда женщиной по имени Калинда Цветочная. В сравнении с ее любовью к звездам и к жизни, зарождающейся в их пышущих водородом чревах, взаимная страсть мужчины и женщины — всего лишь спичка, зажженная при свете солнца. В сравнении с Ее ненавистью к Кремниевому Богу страсти всех когда-либо живших людей — всего лишь капля в бушующем море. Однако человеческая страсть к уничтожению все же не пустяк. Люди способны воевать, как и боги. Они взрывают звезды — но при этом могут говорить “да” новым формам жизни, развивающимся во вселенной. И созидать.

Это история человека, совмещающего в себе творца и разрушителя — моего сына Данло ви Соли Рингесса, простого пилота, чье стремление к миру способствовало войне, разгоревшейся в небесах многих миров. Однажды, когда галактика медленно оборачивалась вокруг своего центра, в космосе над многоводной планетой Тиэлла появился легкий корабль. На своей “Снежной сове”, длинной и грациозной, созданной из алмазного волокна, Данло прошел всю галактику от Звезды Невернеса до затерянного Таннахилла. Это путешествие среди звезд и диких пространств мультиплекса, что пролегает под звездами, было долгим и опасным. Вместе с ним к великой галактической богине отправились девять других пилотов на своих кораблях, но только Данло вышел живым из далеких секторов Рукава Персея.

Он пересек весь Экстр, эту адскую область сегментированного пространства и превращенных в сверхновые звезд. Теперь он вновь повернул к ядру галактики и с другого края Экстра возвратился на Тиэллу. Ни один пилот в истории еще не заходил так далеко, но не только Данло мог похвалиться великими свершениями.

Его орден, Орден Мистических Математиков, начал свою Вторую Экстрианскую Миссию по спасению звезд, и пилоты рассеялись по Экстру, как песчинки по бурному морю: Петер Эйота, и Генриос ли Радман, и великая Эдрея Чу на “Золотом лотосе”, золотые глаза которой видели мультиплекс проницательнее, чем многие другие. Некоторые из них — Елена Чарбо, Аджа и Аларк Утрадесский — уже вернулись на Тиэллу или возвращались одновременно с Данло. Ни одно место в Экстре, да и во всей вселенной, не может, конечно, быть полностью безопасным: даже мирная Тиэлла неминуемо обращает свой круглый благодушный лик к убийственной радиации звезд. Белые волдыри сверхновых пылали в черных небесах вокруг корабля Данло повсюду, куда ни посмотри. Все они были старыми и далекими, слишком слабыми, чтобы спалить животный и растительный мир планеты. Но никто не знал, когда в космосе зажгутся новые смертоносные огни, положив конец новой Академии, заложенной Орденом на Тиэлле. Данло вернулся именно для того, чтобы поведать об одной из таких звезд.

Он повел свой сверкающий корабль сквозь холодный небесный озон к более теплым слоям атмосферы — синей, прозрачной и пронизанной солнцем. В радостном нетерпении он шел к новому городу Ордена, которому Главный Пилот дал простое имя Белый Камень. Ему, как и Невернесу, который члены экспедиции покинули несколько лет назад, предстояло стать Городом Света, лучезарным градом, несущим холодный блеск орденских истин всем народам Экстра.

Белый Камень стоял на трех холмах, на мысу большого океанского острова, сверкая своим белым гранитом и органическим камнем под полуденным солнцем. Идущий на посадку Данло видел в иллюминаторы множество розовых, аметистовых и других оттенков, меняющихся от улицы к улице и от холма к холму. Вскоре “Снежная сова” снизилась на одной из полос городского космодрома. Здесь, на каменистой, поросшей цветущим кустарником равнине, в полумиле от района каменных особнячков, она наконец остановилась на отдых, и Данло впервые за много дней ощутил могучий, ломящий кости силы тяжести. Он собрал свои немногочисленные пожитки в деревянный сундучок, который получил еще послушником, оделся в парадную пилотскую форму и распечатал люк. Сойдя на твердую скалистую почву, он впервые за истекший год прищурился от яркого света реального, открытого неба.

— Здравствуй, пилот, — послышался чей-то голос. — Ты пришел издалека и свершил многое, верно?

Данло с сундучком в руке посмотрел в конец полосы, где начинались строения космодрома. Там, как обычно, стояли программисты, технари и другие специалисты, встречающие легкие корабли. Данло узнал горолога в красном — его звали Ян Гедеон, но приветствие исходило не от него, а от другого пилота, Зондерваля, необычайно высокого человека, одетого, как и Данло, в черный шелк. Зондерваль был прям и статен, как дерево йау, и столь же горд — по правде сказать, он гордился собой больше, чем любой известный Данло человек.

— Рад вас видеть снова, мастер-пилот.

— Можешь обращаться ко мне Главный Пилот, — сказал, подойдя к нему, Зондерваль. — С тех пор, как мы виделись в последний раз, я получил повышение.

— Хорошо… Главный Пилот, — произнес Данло. Он прекрасно помнил тот вечер несколько лет назад, когда они с Зондервалем беседовали под звездным небом Фарфары. В ту ночь над планетой зажглась сверхновая, и миссия покинула этот последний из цивилизованных Миров, взяв курс на Тиэллу. — Не скажете ли, какое сегодня число?

— По планетарному времени или по невернесскому?

— По невернесскому, если можно.