Георгий Мокеевич Марков

Дед Фишка

1

Страшное зрелище представляли собой в эти дни живописные Волчьи Норы. С пепелищ спалённых домов струился бледно-сероватый, неживой дымок. Сохранившиеся кое-где в палисадниках завядшие от пожара кусты черемухи стояли теперь на пустырях сирые и унылые.

Небо над Волчьими Норами было тяжёлое и неподвижное, а серые лохмотья туч свисали низко, почти касаясь макушек высоких лиственниц.

Притихшие, обезлюдевшие улицы были пусты и тоскливы. Не было видно ни снующих из двора во двор баб, ни ребятишек, собиравшихся обычно на лужайках играть в лапту, ни стариков, степенно беседующих о мирских делах на завалинках своих изб. Исчезли даже собаки, брехавшие прежде на свою тень.

Казалось, что село вымерло или покинуто людьми. На самом деле никогда ещё за всю свою долголетнюю историю Волчьи Норы не жили так кипуче и бурно.

Прокрадываясь дворами и огородами, люди собирались в овинах, в банях. Собирались все, без различия возраста и пола, целыми семьями. Встревожено озираясь по сторонам, они вполголоса вели бесконечные разговоры обо всём происходящем в Волчьих Норах.

Четвёртый день в селе свирепствовал отряд белых. За эти дни совершилось много таких дел, которые подняли всех от мала до велика.

В первый же день белые, по подсказке Евдокима Юткина и Демьяна Штычкова, начали обирать мужиков. Белой армии и интервентам нужны были солдаты, лошади, хлеб.

На второй день запылали избы уклонившихся от мобилизации. На третий день белые собрали всё село на площадь и выпороли семерых мужиков, рискнувших угнать своих лошадей в кедровник.

Но и это не сломило сопротивления волченорцев. Вечером в этот день дед Фишка известными ему одному тропами направил тринадцать молодых мужиков и парней в буераки за кедровник, где скрывался Матвей Строгов.

На четвёртый день отряд белых выехал на поля разыскивать запрятанный там хлеб и скот. На передней подводе рядом с начальником отряда штабс-капитаном Ерундой сидел указчик Демьян Штычков. Он знал достатки волченорских мужиков не хуже своих собственных.

Село притихло, затаилось, но оно неусыпно днём и ночью слушало и смотрело сотнями ушей и глаз.

Дед Фишка, перемахивая через заборы и изгороди, бегал из двора во двор. Матвей наказал старику прислушиваться ко всем разговорам на селе и как можно чаще обо всём сообщать ему.

Когда дед Фишка узнал, что отряд почти в полном составе выехал на поля, он хлопнул себя ладонью по лбу и выругался:

— Просмотрел, старый дурак!

Он настолько был взволнован этим, что, оставив все предосторожности, направился домой не огородами, а проулком. Поднявшись возле кладбища на горку, он увидел двух мальчишек: Агапку, сына Калистрата Зотова, и Никиту Бодонкова.

Запрятавшись в яму, из которой волченорцы брали глину для всяких строительных нужд, ребятишки зорко посматривали по сторонам. Ясноглазые, серьёзные, в собачьих шапках и вывернутых вверх шерстью шубах, они походили на молодых волчат, выглядывающих из своей норы.

Дед Фишка улыбнулся: от таких глаз ничего не скроешь. Ребятишки, смущённые тем, что старик их заметил, нырнули в глубину ямы.

Дед Фишка хотел пройти мимо, но вдруг скорыми шагами, вприпрыжку направился на косогор и, остановившись на краю ямы, ласково проговорил:

— Ишь какие смышленыши! Местечко хорошее выбрали. А только, сынки, рано вы тут объявились. С полей вернутся эти варнаки не раньше как вечером.

Ребятишки насупились, молчали.

— Сейчас бы, ребятушки, не за мостом догляд вести, а на поля бы стрекануть да там за ними досмотр учинить… Эхма!.. — приподнято проговорил дед Фишка и, помолчав, продолжал вполголоса: — Корзинки взять с собой можно. Где, нычить, гриб, какой попадёт — давай его сюда. А самим и высмотреть всё. Уж за это весь народ спасибушко сказал бы. Пойдёмте?

Агапка с Никиткой переглянулись, и ясные глаза их заискрились. Дело, которое предлагал старик, хотя и было небезопасным, зато нужным всему селу, и сулило интересные приключения.

…Через полчаса встретились за мостом, в кустарнике. В руках были корзинки, а в корзинках — по большому, куску хлеба про запас. Пошли.

Стояла осень. Понемногу осыпался лист с деревьев. Трава пожелтела, зачахла и попахивала гнильцой. Всё вокруг становилось блёклым, унылым, и глаза деда Фишки тосковали по яркому многоцветью лета. Правда, по склонам холмов и долинам совсем по-весеннему зеленели дружные всходы озимых, но среди необозримых просторов полей, посеревших от осенних дождей и холодов, эти по-весеннему яркие клочки казались одинокими и ненастоящими.

Дед Фишка молчал, зато ребятишки болтали без умолку. Они громко разговаривали, хохотали, со свистом бросали комья земли в галок и ворон.

Старик вначале снисходительно улыбался веселью ребятишек, но когда кончились церковные земли и начались поля мужиков с узкими полосками распаханной земли и соломенными балаганами для ночёвок, дед Фишка внушительно сказал ребятишкам:

— Теперь молчок, сынки. Вовсю надо глядеть. Может, они, сукины дети, тут где-нибудь рыскают.

Агапка и Никитка зашагали, молча, внимательно осматривая широкие поля.

Вскоре Агапка вскрикнул:

— Верховые!

Дед Фишка увидел их не сразу и с завистью подумал: «Ах, пострелёнок, вперёд меня узрел!»

Верховых было трое. Они поднялись из-за холмика и на самом гребне его остановились.

До них было не меньше версты, но по очертаниям фигур дед Фишка определил, что это были солдаты. Боясь, чтоб солдаты не заметили их, дед Фишка поспешно свернул с дороги в мелкий березняк. Пригибаясь, ребятишки ринулись за ним.

В лесу остановились.

— Ну, сынки… — начал дед Фишка. Но Агапка опередил его.

— Ты, дедушка, здесь оставайся, а мы с Никиткой вон туда, будто по грибы пойдём, — захлебываясь от волнения, скороговоркой проговорил он.

Дед Фишка потрепал мальчугана рукой по плечу.

— Хорошо, сынок, хорошо. От земли ты не велик, а думаешь мудрей большого! — с восхищением проговорил старик и, наскоро курнув трубку, продолжал: — А наткнётесь на солдат, сынки, — не робейте. У вас с ними разговор короткий: грибы, мол, собираем — и только. Про меня, конечно, ни слова. Найдут меня здесь — не уйти мне отсюда живым.

Тут же, в березнике, дед Фишка помог ребятишкам отыскать по десятку уже застарелых груздей и, повторив ещё раз свои наказы, проводил их до опушки леса.

Глядя ребятишкам вслед, дед Фишка думал: «Пошли вам бог удачи, сынки! Эко какая жизнь наступила: с малых лет — и в полымя!»

Потянулись минуты ожидания. Коротая их, старик сидел, ходил, курил, несколько раз принимался собирать в свою корзину грибы,