С. ВИНОГРАДОВ

В ДЕРЗНОВЕННОМ ПОЛЕТЕ

(О Б. Г. Чухновском)

*

© ПОЛИТИЗДАТ, 1975 г.

«Срочно спасайте Мальмгрена!»

Машину пора сажать.

Ясно, что «Красина» теперь уже не найти, — слишком сильный туман навалился на этот район. Несколько раз самолет, меняя курс, прошел над тем местом, где должен, по расчету, находиться ледокол, — ничего.

Борис догадывался, как волнуются сейчас на судне: полуголые кочегары шуруют у топок, чтобы дать дымок погуще, с мостика непрерывно запускают ракеты, жгут на льду костер… Но такой туман не прошибешь ни ракетами, ни дымом. Извечный враг полярника туман…

И нет связи вот уже больше двух часов. А горючего осталось всего минут на 90 полета. Но дело даже не в этом. Нужно во что бы то ни стало и как можно быстрее сообщить на корабль координаты группы Мальмгрена. Когда ее увидели на ледяном конусообразном островке, успели передать всего несколько слов, да и то нет уверенности, что их приняли там, на «Красине». Во всяком случае, квитанции на прием Алексеев не получил. А это сейчас важнее всего. Ведь о группе Мальмгрена ровно сорок дней нет никаких известий, ее давно считают погибшей. И продовольствие у отважного шведа и его товарищей, по всем расчетам, кончилось несколько дней назад.

Нужно садиться. Но куда сядешь в этом подлом тумане?

Долго искать «Красина» в здешних местах рискованно. Это ведь район Семи Островов с их многочисленными скалистыми вершинами. На небольшой высоте и зацепиться за какую-нибудь из них недолго.

Чухновский взял курс на мыс Платен. «Сядем на береговой припай, — решил он. — И лед поровней, и в случае подвижки — берег всегда рядом».

Насколько можно разглядеть, внизу что-то подходящее. Передал экипажу:

— Идем на посадку!

Каждый проверил ремни крепления, снял, как водится, летные очки.

Самолет пошел вниз.

Свет мягкий, рассеянный, теней нет. Такое освещение сглаживает все неровности, торосы почти неразличимы.

Вот лыжи касаются льда. Легкий толчок. Пока все нормально. Небольшая пробежка. Впереди возникает что-то вроде порога, прикрытого снегом. Машину резко встряхивает. Но инерция еще движет ее вперед. А перед самым носом появляются невысокие торосы. Их теперь не минуешь. На одном из них сильно подбрасывает вверх, и тут же самолет мягко опускается и замирает. А винты левого и правого мотора бьют о лед, и осколки пропеллеров брызгами разлетаются по сторонам.

Что-то случилось с шасси: фюзеляж самолета оказался на льду. Чухновский и Страубе уже на снегу осматривают машину. Выбираются из кабины Шелагин и Алексеев.

Сам самолет цел. Но нужно менять крайние винты, шасси и лыжи. Это только с приходом «Красина». Там есть запасные.

— Ледокол придет, и наш «медведь» еще полетает, — говорит Чухновский.

Последним из самолета выбирается громоздкий здоровяк Вильгельм Блувштейн. Он еще не разобрался в обстановке:

— Где же «Красин»? — вопрошает кинооператор.

— Там же, где и был, когда мы вылетали, — отвечает командир. — Если его сдрейфовало, то очень ненамного.

— Но я его не вижу, — не унимается Вилли.

Экипаж заливается смехом. Видно, неугомонный Анатолий Алексеев опять разыграл своего простодушного соседа по кабине.

— Нет, Вильгельм, — говорит Чухновский, — «Красина» мы не увидим отсюда и в самый ясный день.

Блувштейн продолжает недоумевать.

— Отставить! — Чухновский становится серьезным. — Досмеемся потом. Алексеев, Андрей и Блувштейн, быстренько развертывайте радиостанцию. Сейчас это — главное. А мы, Джонни, — обращается он к Георгию Страубе, второму пилоту, — давайте посмотрим, куда это нас занесло и каков лед.

Все делается споро.

С помощью кинооператорской треноги растягивается антенна. Шелагин вытаскивает из самолета радиостанцию. Пробует бензиновый моторчик, питающий рацию. Вроде бы все в порядке. Алексеев, нацепив наушники, с некоторой робостью, столь необычной для него, берется за радиотелеграфный ключ.

Как многое сейчас зависит от этого самого обыкновенного ключа! Протянется в эфире ниточка к ледоколу — и вновь обретет силы могучий корабль, узнав, что впереди него последний и к тому же неширокий барьер трехметрового льда, а за ним разреженные ледяные поля, потом чистая вода. Группа Мальмгрена уже через несколько часов сможет получить помощь. А не будет этой ниточки связи — и самого Чухновского с его ребятами не скоро удастся разыскать.

Чухновский и Страубе уже вернулись из своей недолгой разведки и молча стоят рядом.

— «Красин» РКК! «Красин» РКК! — отбивает Алексеев позывные ледокола.

1 час 10 минут: Уже наступило 11 июля. Прошло почти семь часов после вылета «красного медведя».

Счастливая улыбка озаряет лицо Алексеева:

— Есть связь!

Чухновский начинает диктовать свою знаменитую радиограмму:

Начальнику экспедиции

Карта номер 303 Мальмгрен обнаружен широте 80 градусов 42 минуты долготе 25 градусов 45 минут тчк Небольшом высоком остроконечном торосе между весьма разреженным льдом двое стояли с флагами третий лежал навзничь тчк Сделали над ними пять кругов тчк Совершенно чистая вода ограничена 80 градусами 40 минутами зпт 30 меридианом берегом Северо-Восточной Земли и линией острова Рипса на ENE по указанной широте тчк Поэтому группу Вильери обнаружить не могли тчк Виден был только Вреде тчк Выбора посадки не было тчк Сели торосистое поле миле от берега на который ходим тчк Сели на SSW миле от Капа-Вре-де или Капа-Платена тчк Туман мешает точно определиться тчк Конце пробега снесло шасси тчк Сломано два винта тчк Самолет годен под морское шасси тчк Все здоровы тчк Запасы продовольствия две недели тчк Считаю необходимым Красину срочно идти спасать Мальмгрена

Чухновский

Пройдут считанные минуты — и радиограмма окажется в ночной Москве, на рабочем столе Иосифа Станиславовича Уншлихта, председателя Советского комитета по спасению экспедиции Нобиле. Экипаж ледокола начнет готовиться к своему решающему ледовому штурму.

Пройдут часы, и радиоволны, телеграфные провода, телефонные звонки разнесут ошеломляющую новость по всему свету. На первых страницах газет рядом с фотографией Мальмгрена замелькает на всех языках фамилия Чухновского и последняя строчка его радиограммы: «Считаю необходимым «Красину» срочно идти спасать Мальмгрена».

Имя Чухновского, известное прежде лишь авиаторам военно-воздушных сил нашей страны да не очень тогда широкому кругу полярников, станет известным всему миру, и современники по праву назовут его лучшим и благороднейшим пилотом планеты…

Красный военлет

Летчиком Борис Чухновский стал в октябрьские дни 1917 года, имея девятнадцать с половиной лет от роду.

Именно в октябрьские дни…

В