Моему отцу, Уинну Сандерсону, за то, что покупал мне книги

Ну что тут поделаешь, не очень-то хороший я человек.

Да знаю я, знаю, что обо мне болтают много всякого разного. Называют меня и героем, и Окулятором Драматусом, и спасителем двенадцати королевств. Слухи все это, вот что. Слухи и кривотолки. Большей частью — преувеличения, а есть и форменное вранье.

Правда, она ведь гораздо менее выигрышна.

Когда мистер Бэгворт впервые обратился ко мне с предложением написать автобиографию, я испытал немалые колебания. Однако в скором времени понял, что мне подвернулся удачный случай наконец-то объяснить народу, как все было в действительности.

Насколько мне известно, данная книга увидит свет в Свободных Королевствах и во Внутренней Либрарии одновременно. Это налагает на меня особые обязательства, ведь моя история должна быть понятна жителям обоих этих регионов. Ну сами подумайте. Жителям Свободных Королевств запросто могут оказаться незнакомы такие понятия, как базука, папка для бумаг или пистолет. А жители Либрарии — эта область называется еще Тихоземьем — могут понятия не иметь об Окуляторах или Кристине и, само собой, даже не подозревать о глубинах заговора Библиотекарей.

Тем из вас, кто живет в Свободных Королевствах, я советую положить рядом с собой толковый словарик, благо подходящих среди них много. Там вы с легкостью отыщете все незнакомые слова. Помимо прочего, эта книга в ваших странах выйдет с подзаголовком «Автобиография», а потому я не ставлю себе цели знакомить вас с допотопной техникой и устарелым оружием Либрарии. Я просто хочу рассказать о себе правду и продемонстрировать, что не такой уж я герой, как утверждает молва.

Что же касается Тихоземья — я имею в виду подпавшие под власть Библиотекарей страны, как Соединенные Штаты, Канада и Англия, — моя книга в их магазинах будет поставлена на полочку фэнтези. Так вот — не дайте им одурачить себя! Это далеко не сказочная фантастика! И, уж подавно, зовут меня совсем не Брендон Сандерсон, как будет значиться на обложке. И псевдоним, и обозначение жанра суть лишь средства уберечь эту книгу от агентов Либрарии. Увы, даже невзирая на вышеописанные методы предосторожности, я почти уверен, что Библиотекари разузнают о моей книге и наложат на нее запрет.

Если так оно и произойдет, нашим (Свободных Королевств, конечно!) агентам придется тайно проникать в библиотеки и книжные магазины и незаметно ставить ее на полки! Если вы натолкнетесь на эти с немалым риском доставленные томики — считайте, вам крупно повезло!

А вы, живущие в Тихоземье, — вам, я знаю, история моей жизни покажется таинственной и небывалой. Что ж, я постараюсь очень внятно все объяснить, но, пожалуйста, помните: я пишу совсем не ради того, чтобы вас развлекать. Отнюдь! Моя цель — открыть вам глаза на истинное положение дел!

Мне также известно, что, взявшись за перо, я вряд ли приобрету много друзей в обоих этих мирах. Что поделаешь! Людям редко нравится, когда убедительно разоблачают то, во что они много лет верили.

Но именно это я обязан совершить, и будь что будет. Вот она, моя история. История презренного себялюбивого недоумка.

История труса…

Я лежал, привязанный к алтарю, сложенному из устаревших энциклопедий. Библиотекари, служители темного культа, собирались принести меня в жертву силам Зла…

Полагаю, вы согласитесь: ситуация не из самых приятных. Очень, очень даже тревожная ситуация. Такая, что сознание и разум начинают выделывать забавные штуки. Опасность заставляет человека, угодившего в подобную передрягу, как бы отвлечься от бренного и задуматься о прожитой жизни. Если вам ни разу не доводилось влипнуть, как мне сейчас, что ж, поверьте знатоку на слово.

А если вы вправду оказывались в подобном положении — вы, скорее всего, уже умерли и вряд ли читаете эти строки.

Что же касается конкретно моей персоны, близость неминуемой гибели заставила меня подумать о родителях. Странная это была мысль, если учесть, что рос я не с ними. До своего тринадцатого дня рождения я вообще знал о них всего одну вещь, а именно: чувство юмора у них было, как бы помягче выразиться… странное такое…

Почему? Да вот, видите ли, предкам было угодно назвать меня Элом. Эл часто является сокращением от очень неплохого имени Альберт. Полагаю, вы в своей жизни водили знакомство с одним-двумя Альбертами, и велики шансы, что это были ребята вполне достойные. А если нет, то никак не имя было тому виной!

Но меня зовут не Альбертом.

Эла также используют как сокращенное от Александра. Я бы совсем не возражал зваться именно так. Александр — классное имя. По-моему, в нем есть нечто царственное.

Но меня зовут не Александром.

Полагаю, вы запросто припомните еще кучу имен, которым подходит сокращенное Эл. Например, Альфонсо звучит очень даже приятно. Подошел бы и Алан, и даже Альфред, хотя наклонности работать лакеем у меня никогда не было.

Так вот, меня зовут не Альфонсо, не Алан и не Альфред. А также не Алехандро, не Элтон, не Элдрис и не Алонсо.

Меня зовут Алькатрас. Алькатрас Смедри, вот так-то. Полагаю, на тех из вас, кто живет в Свободных Королевствах, подобное имя может произвести впечатление, но я-то вырос в Тихоземье — в самых что ни есть Соединенных Штатах. И хотя я не подозревал об Окуляторах и всяком таком прочем, о том, что на свете есть тюрьмы, я все-таки знал.

Вот поэтому я и пришел к выводу, что с чувством юмора у моих предков был некоторый непорядок. Ну вот что, по-вашему, надо иметь в голове, чтобы назвать своего ребенка по самой зловещей тюрьме во всей истории Штатов?..

А в день, когда мне стукнуло тринадцать, я получил еще одно подтверждение тому, что мои родители были публикой довольно жестокой. Каким образом? А в тот день я получил по почте то единственное наследство, которое они мне оставили. Спросите, что это было?

Мешочек песка!

Помню, как я стоял в дверях и недоуменно хмурился, разглядывая сверток, врученный мне почтальоном. Посылка выглядела старой. Шпагат, которым она была перевязана, весь обветшал, коричневая оберточная бумага выцвела и потерлась. Я проводил глазами удалявшегося почтальона и развернул пакет. Внутри обнаружилась коробочка, а в ней — вот эта коротенькая записка.

Алькатрас!

Поздравляем с тринадцатилетием! Вот наследство, которое было тебе обещано.

С любовью

твои мама и папа

Под запиской и лежал тот мешочек. Совсем небольшой, величиной примерно с кулак. И песок в нем был самый обыкновенный. Буроватый береговой песок, какого всюду полно.