Дисплей над головой ритмично вспыхивает красным.

– Тревога, – механический голос скрипел буднично и деловито. – Пожар в правом двигателе. Тревога. Потеряно сорок процентов обшивки. Тревога. Облучение прицельным радаром. Тревога. Экипажу приготовиться к экстренной эвакуации…

В спёртом воздухе тесной полутёмной кабины воняет горящей проводкой. Алые всполохи мечутся по клубам дыма, замирают в расширенных, округлённых глазах пилота. Обычная рутина с доставкой руды за полминуты обернулась адом.

– Тревога. Пожар в грузовом отсеке.

Онемевшие пальцы вцепились в штурвал. Сувенирная статуэтка Лакшми на приборной панели извивается, часто трясёт лотосами. Шарниры, так их разэдак.

– Тревога. Для катапультирования дёрните рычаг.

С резким щелчком из подлокотника выпрыгивает короткая металлическая палка и больно бьёт по локтю.

– Тревога. Вдавите кнопку и дёрните рычаг на себя.

Гранатовое свечение больше не моргает, верхний дисплей теперь горит красным постоянно.

Руки сами тянут штурвал на себя, ноги выдают привычную комбинацию по педалям. Старый рудовоз рвёт вверх и вперёд. Сильный правый крен без движка никак не выправить. Зато очередная ракета проходит мимо и красиво взрывается слева.

Лакшми пляшет всё быстрее. Лотосы мелькают. Кресло вибрирует что твой вибромассажёр: автоматика пытается компенсировать подыхающий правый полуживыми маневровыми и дышащим на ладан левым.

Стеклянное забрало шлема падает на лицо. Значит, корпус пробит и пошла разгерметизация.

Удар! В бешеном хороводе скачут разваливающийся корабль, флегматичная громада станции и пластмассовая улыбка Лакшми, уплывающая к звёздам.

– Вы обвиняетесь в попытке нападения на станцию Союза, несанкционированном применении оружия в нейтральной зоне, сопротивлении при задержании, неуважении к властям Союза…

Бездушный голос бубнит медленно, на экране плывут кадры записи, мелькают простыни технических логов с ракет-перехватчиков. Жорж поёрзал, повёл плечами. Ноги и руки были прикованы к жёсткому стулу, единственному в тесной металлической каморке. Жутко чесалась борода и под коленом.

Следственно-судебный программный комплекс продолжал бубнить. Статья такая-то административного кодекса, параграф сякой-то военного. «Ксеркс», куда ж без него. Антикоррупционный ИИ, написанный специально для нужд Периферии, до недавнего времени жившей по древнему принципу «закон, что дышло». Скрипты дубовые, зато эти весы Фемиды не подмажешь, не переубедишь и не купишь. Всё равно что пытаться подкупить или обсчитать калькулятор.

– Таким образом, на основании вышеуказанных статей, учитывая все имеющиеся доказательства, а также принимая во внимание смягчающие обстоятельства, Жорж Водовозов, идентификационный номер VKJ-8342098.48593-сигма приговаривается к штрафу в один миллион триста шестьдесят четыре тысячи тринадцать энергоединиц и общественным работам на срок пятьдесят часов. Апелляции не принимаются. Следующий!

Наконец-то! Жорж попытался подняться со стула, но удлаось только слабо дёрнуться. Оковы и не думали расстёгиваться. Он недоумённо воззрился на экран.

– Рассматривается гражданский иск компании «Джефферсон майнинг» к пилоту грузового транспорта Жоржу Водовозову. Истец настаивает на том, что в результате халатности ответчика компания понесла репутационные издержки и потеряла выгодный контракт по доставке руды. Общий ущерб составил пятнадцать миллионов энергоединиц, и этот ущерб истец требует взыскать с ответчика.

На экране появилась крупная надпись «осуществляется передача доказательств». Прогресс-бар под ней полз очень неспеша. Через некоторое время надпись погасла, и электронный судья продолжил.

– Доказательства со стороны истца получены, но данные из корабля ответчика сильно фрагментированы. Ответчик, прошу дать показания, чтобы дополнить картину произошедшего. Помните, вы давали присягу и сейчас находитесь в поле так называемого сканера правды. Ложь обесценит любые ваши показания.

Щёлкнули замки, наручники убрались в подлокотники. Жорж с наслаждением почесал подбородок, аккуратно расправил окладистую бороду и помассировал запястья. По запястьям побежали приятные мураши.

– Ну это, значит. Давеча притаранил я товарняк на шесть куч к «бублику», и…

– Ответчик, прошу не пользоваться сленгом в зале суда.

– А? Извините, постараюсь. Мы, работяги, люди простые, сами понимаете, у нас и говор простой, куда нам…

– Короче, пожалуйста.

Жорж почесал затылок.

– Ну так вот. Как же это, а вот. Пятого марта я осуществлял доставку шести грузовых барж с грузом необогащённого урана. Вылетел я, значит, с трёшки. Извините, с погрузочной станции номер три, базирующейся в дальнем кольце астероидов. Вышка дала маршрут, ну я и втопил прямо на «бублик». У нас за опоздания, знаете как дерут? Задержка на час – минус премиальные. На два – вообще уволят, а наши вёдра небось ещё Гагарина помнят, вот и приходится…

– Ответчик, не отвлекайтесь. Итак, вы отправились от погрузочной станции к «Бамблби-17», центральной станции системы.

– Прощенья просим. Да, так вот. Лечу я к «бублику» на ручном, тапку в пол давлю, ускорение на максимум, всё, кроме движков, в офлайн вывел. Регенерацию воздуха, гравитацию искусственную, радар, кофеварку и ту выключил. На кой мне кофе, если горючки до станции не хватит? Взбодриться перед смертью? Само собой, как оттормаживаться перед стыковкой начал, радар и комп я обратно врубил. Мало ли, контроль какой. Разгрузился я без проблем. На три минуты раньше срока, между прочим! А случилось всё, когда уже без вагонов порожняком на базу шёл. Всё комп этот треклятый, силикона кусок, ети его в дисплей-порт!

– Ответчик, прежде чем мы перейдём к самому инциденту, уточните для протокола: вы пилотировали внутрисистемный тягач типа «Астра-8»?

– Да.

– Вы в курсе, что эти грузовики сняты с производства двадцать лет назад и не поддерживаются более официальной тех.поддержкой производителя?

– Пф. Мы и сами с руками. Осьмушку перебрать да прошивку перезалить в любом доке могут, это ж классическая машина! На такой ещё мой дед летал, я эти грузовики сызмальства вдоль и поперёк излазил!

– Значит, вы подтверждаете, что ваш корабль не проходил диагностику и ремонтировался вами на свой страх и риск?

Жорж огладил бороду, крякнул.

– На страх и риск, точно. Джоф перед вылетом мне так и сказал, мол, рискуешь, Лягушонок, аж страшно. Но раз сверху сказали новую версию прошивки заливать, тут уж ничего не попишешь. В головном-то офисе виднее. Джоф это кибертехник наш, с ангара, большой дока, не зря ему контора такие деньжищи платит. А только, не сыграло мастерство-то, лишат Джофа премии, гадательную приложуху не врубай.

Справа от Жоржа замерцал, пошёл полосами и, наконец, включился ещё один экран. Под густым слоем пыли и рябью помех на нём можно было разглядеть солидного мужчину, сидящего за тяжёлым массивным столом тёмного дерева. Руки мужчина аккуратно сложил перед собой и теперь внимательно вглядывался в камеру сквозь тонкие линзы дорогих очков. Убедившись, что связь есть, он кивнул и заговорил.

– Я Мартин Дельгадо Третий, старший юрисконсульт фирмы «Дельгадо и партнёры», система Канопус. В этом деле представляю интересы корпорации «Джефферсон майнинг». Прошу внести в протокол, что кибертехник Джоф уволен десять