Раздался телефонный звонок.

— Мейси.

Всего одно слово — но оно как будто обвилось вокруг женщины, вторгаясь в потаенные уголки души, затопляя своим теплом. Ее сердце пустилось вскачь, дыхание замерло при звуках до боли знакомого голоса. А потом пришел страх.

— Роб, в чем дело? Что случилось?

— Ничего не случилось — пока, — тихо отозвался мужчина. — Я просто хотел тебя предупредить. Алек собирается сделать Дженни предложение — он уже просил моего благословения. Я подумал, что ты тоже должна знать.

Значит, время пришло. Уже три года — с тех самых пор, как ее маленькая девочка начала встречаться с обаятельным и остроумным Алеком Купером, — она ждала этого момента. Очевидно, теплый взгляд и нежные поддразнивания молодого человека наконец достигли цели — страшный миг настал. Ноги Мейси стали ватными, сердце бешено забилось, во рту пересохло, и ей ужасно захотелось закричать: «Нет! Она слишком молода! Не позволяй ей! Дженни еще не готова…»

— Мейси?

— Я в порядке, — слабо отозвалась она, без сил опустившись на край кровати. Той самой, на которой двадцать один год назад подарила Робу свою невинность.

— Ты уверена?

— Почти. Спасибо, что предупредил меня, хотя было бы куда лучше, если бы это сделал Алек, — произнесла Мейси.

— Понимаю, — сочувственно проговорил Роб. — Я посоветовал ему поступить именно так, но парень боялся, что ты попытаешься отговорить Дженни.

— Роб, я ее мать!

— Вот именно. И у тебя есть свои…

— Пунктики? — холодно закончила Мейси, и Роб тихо, проникновенно рассмеялся.

— Можно и так сказать. Я предупредил Алека, что ты расстроишься, но ему очень не хотелось заранее поднимать эту тему. Вдруг ты попытаешься побеседовать с Дженни в надежде отговорить ее… Очевидно, парень уже давно успел все спланировать, отчаянно желая сделать нашей девочке сюрприз.

— Роб, он был обязан поговорить со мной! Это ведь я ее вырастила, воспитала… Или мое благословение в расчет не берется?

Роб только тихо вздохнул:

— Мейси, не надо так. Я просил Алека обсудить это с тобой, он обещал подумать, но, по всей видимости, либо так и не решился, либо не сумел с тобой связаться. Он умолял меня ничего тебе не говорить до тех пор, пока не сделает Дженни предложение, что, собственно, сейчас и происходит, поэтому я тоже не мог рассказать раньше. Я дал ему слово. Ты должна это понять.

Разумеется, Мейси поняла. Как обычно, от нее все скрыли. Когда речь зашла о по-настоящему важных вещах, она, как всегда, узнала последней — и от этого было больно.

— Ладно, не важно.

— Нет, важно. И мне действительно очень жаль. Если тебе станет от этого легче, уточню: я сам обо всем узнал лишь четыре часа назад. И моя мать пока еще ни о чем не подозревает.

Жалкое утешение — но Роб проявил удивительную проницательность, поняв, как Мейси нуждается в этих словах.

— Роб, но ведь они так молоды!

— У них все будет просто прекрасно. Уверен, Дженни позвонит тебе сразу же, как только они вернутся. Было бы очень мило с твоей стороны изобразить приятное удивление.

Мейси нервно сглотнула:

— Разумеется. И, Роб… спасибо, что предупредил меня.

— Рад стараться, — отозвался тот низким хрипловатым голосом, при звуках которого по спине женщины привычно пробежала дрожь.

Почему, почему она по-прежнему так на него реагирует, несмотря на все прошедшие годы? Мейси должна была давным-давно преодолеть свое увлечение…

Она попрощалась и положила телефон обратно на подставку. Женщина сидела, уставившись в стену бессмысленным взглядом. Это скоро случится. Дженни и Алек действительно поженятся. Мейси никак не могла оправиться от потрясения.

— Ты ведешь себя глупо, — сказала себе женщина, поднимаясь и направляясь к гардеробу, чтобы продолжить разбирать вещи. Именно этим она была занята, когда позвонил Роб.

Ее мысли были далеко, в Шотландии, с Дженни. Мейси оставалось только надеяться, что здравый смысл восторжествует и ее дочь убедит Алека в необходимости подождать еще чуть-чуть. Она хотела верить, что у них все получится. И боялась, что брак ее дочери окажется слишком хрупким, чтобы выдержать испытание временем — как ее собственный.

У них все будет просто прекрасно.

Будет ли? Мейси не знала ответа на этот вопрос, но глубокий, теплый голос бывшего мужа по-прежнему звучал в ее голове. Было так легко позволить себе поверить ему! Но она не могла этого допустить, потому что то же самое Роб говорил двадцать один год назад, когда просил ее руки:

— У нас все будет прекрасно, Мейси. Вот увидишь. Все будет в порядке.

Но он ошибался. Все было в полном беспорядке, хотя сначала возлюбленные купались в безоблачном счастье. Иногда проносились грозы, но они мирились после каждой ссоры. Мейси даже иногда казалось, что они и ругаются лишь с одной целью — помириться. Женщина рассмеялась этому воспоминанию, но ее улыбка быстро угасла, а глаза наполнились слезами.

Она вышла за Роба замуж не только потому, что любила его. Девушке едва исполнилось восемнадцать лет, она была напугана, беременна и совершенно не нужна своей семье. К тому же Мейси считала, что Роб любит ее так же сильно, как она его. Но в этом женщина ошибалась — иначе он бы вернулся за ней. Однако Роб этого не сделал, и Мейси решила, что он женился на ней из чувства долга. Их любовь оказалась недостаточно сильной, чтобы пережить рождение Дженни. Роб тогда служил на флоте, а Мейси осталась одна в замке с его родителями, которые были не в восторге от навязанной им роли.

Учитывая все обстоятельства, не приходится удивляться тому, что у них ничего не получилось. Они ведь были просто детьми, которые не смогли разобраться в буре нахлынувших эмоций. Когда Мейси поняла, что больше не может жить в холодном замке без мужа, она вернулась в Кембридж. Но Роб, к ее ужасу, ничего не стал предпринимать. Никакой реакции — лишь тяжелое, оглушительное молчание.

Он не приехал за ней, когда в следующий раз получил увольнительную. Не попытался даже выяснить, что пошло не так. Ничего не сказал, ничего не сделал — только полгода присылал деньги на счет Мейси. Она принимала их — не было другого выбора. В итоге девушка отправила Робу письмо, умоляя приехать, поговорить с ней — словом, сделать хоть что-то. Долгое время она не получала ответа, а потом пришло письмо с просьбой о возможности видеться с Дженни после их развода. У Мейси и в мыслях такого не было до тех пор, пока Роб сам не поднял этот вопрос. Потрясенная, униженная, девушка согласилась со всеми его требованиями, и с тех пор они связывались только для того, чтобы поговорить о Дженни.

Мейси почти не видела своего бывшего мужа на протяжении долгих лет — с тех самых пор, как дочь стала достаточно взрослой, чтобы ездить к отцу самостоятельно. Женщина теперь даже по телефону не общалась с Робом — он всегда связывался непосредственно с дочерью, поэтому сегодняшний звонок был как гром среди ясного неба и совершенно выбил Мейси из колеи.