Граф Лазарев. Том II

Глава 1

Мир ослепительно вспыхнул, исчез и тут же появился вновь. Я потряс головой, пытаясь прийти в себя после телепортации, и огляделся.

Отправившись на столь срочную и не вполне добровольную встречу с Императором, я ожидал оказаться где угодно. В роскошном тронном зале, в приемной, где трясущиеся от страха просители ожидают, когда Его Величество соизволит их принять, в рабочем кабинете или даже в подземелье в окружении стражи — власть предержащим и их внезапным приглашениям я никогда не доверял. Но только не на берегу небольшого пруда рядом с незнакомцем, который будет задумчиво кормить рыбок.

Высокий человек лет пятидесяти в обычном черном костюме лениво бросал в воду какое-то зерно. В лунном свете в воде у его ног блестела чешуя — жители пруда слетелись на угощение. На нас незнакомец внимания не обращал.

На мужчине не было ни роскошной мантии, ни короны, ни золотого скипетра в руках, но я мгновенно понял, что это и есть Император Александр Четвертый Романов. Только у по-настоящему большого начальника на лице может быть написано настолько глубокое и полное осознание того, что все вокруг дебилы.

Я повернулся было к Северину, но вампир уже испарился. На этот раз хотя бы не в прямом смысле: я заметил удаляющуюся спину, которая скрылась за дверью дворца. Очевидно, вампир перенес меня во внутренний дворцовый дворик и в свойственной ему пофигистичной манере бросил, оставив разбираться самостоятельно. Наверное, стоит поздороваться. Или этикет предписывает молчать, пока Его Величество сам со мной не заговорит?

К счастью, Император разрешил мою проблему, оторвавшись-таки от своего увлекательного занятия и посмотрев на меня.

— А, граф Лазарев, — Романов сделал пару шагов ко мне. Рыбки, кажется, расстроились. — Я рад, что вы откликнулись на мое приглашение.

Я хотел было сказать, что «откликнуться на приглашение» немного не та формулировка для человека, которого силой телепортировали во дворец, но тут бразды правления взял инстинкт самосохранения и заткнул мне рот. Кажется, такой ответ будет не слишком умным.

Надо бы поклониться. А может, и вовсе встать на колени? Нет уж, обойдется, на колени графа Лазарева еще никто не ставил. Разве что утреннее похмелье, но оно не считается.

Я коротко склонил голову и как можно вежливее проговорил:

— Это честь для меня, Ваше Величество. Но, позвольте узнать, чем я заслужил ваше столь пристальное внимание?

Император хмыкнул.

— Ну, во-первых, вы должны мне денег. — Я открыл было рот, чтобы попытаться выторговать себе усадьбу, но Романов остановил меня взмахом руки. — Кроме того, граф Лазарев, вы очень интересная личность. Признаться, мои информаторы в Оренбургском княжестве в восхищении. За последний месяц вы в одиночку убили чудовище, которое много лет проживало в золотой шахте, наладили работу этой самой шахты, щелкнули по носу графа Жмурло, завели дружбу с троллями, отметились в паре дуэлей и даже один раз возмутительно напились в конюшне. Также вы позволили молодому графу Покровскому втянуть себя в авантюру, помогли ему достать из портала Скипетр Жизни, вместо того, чтобы передать его в столицу, утаили находку и трижды на двоих воспользовались запретной магией. Ну и оставили у себя результат этих милых экспериментов, который как раз в этот момент наверняка что-то грызет. Ах да, еще вы устроили в усадьбе продажу так называемых «акций», не уплатив, прошу заметить, в казну никаких налогов. Ну и, как я уже сказал, вы должны казне денег. А казна Империи очень не любит, когда ей должны денег, говорю вам как ее полномочный представитель.

Я снова открыл рот, чтобы вставить что-нибудь в свое оправдание, и снова Император повелительно поднял руку. Похоже, излюбленным типом конструктивной беседы Его Величества являлся монолог.

— Все это, граф Лазарев, вполне тянет на лишение дворянства, если не жизни. Вам так не кажется?

— Что⁈ — Дворянства и жизни⁈ Ладно, я уже смирился с тем, что у меня могут отобрать усадьбу, но чтобы настолько? — Но разве это такие страшные преступления?

— Разумеется, — невозмутимо проговорил Император. — Особенно попойка в конюшне. Деяние, недостойное настоящего дворянина и порочащее честь Рода и всей Империи. Ну и запретная магия, разумеется. Возможно, вам это покажется странным, но слово «запретная» подразумевает, что она запрещена.

— Но мы же ничего не сделали, — попытался оправдаться я. — Ну подняли зомби, но упокоили же. Это была всего лишь невинная шалость. Да половина благородных родов наверняка замечена в неудачных экспериментах с магией! И что теперь, всех лишать дворянства?

— Ну зачем же всех, граф Лазарев. — Император снова отвернулся к пруду и высыпал заскучавшим было рыбкам очередную порцию корма. — Знаете, в чем прелесть власти? В том, что, когда ты Император, ты удивительным образом меняешь окружающий мир. Вот взять хотя бы преступление и невинную шалость. Какая между ними разница?

— Какая? — эхом повторил я.

— Преступник, граф Лазарев, это тот человек, который неугоден Империи. И, разумеется, лелеет черные помыслы и во злобе своей пошел на страшное деяние, за которое должен быть наказан. А невинная шалость — это когда благонадежный и законопослушный имперский подданный случайно оступился из лучших побуждений. И его, разумеется, можно простить. А вот принадлежность к той или иной категории определяю лично я, здорово, правда?

— Я очень законопослушный! — тут же заверил я, поняв намек. — И благонадежный.

— Рад слышать это, граф Лазарев. Тогда вы, без сомнения, выполните небольшое поручение короны, чтобы доказать свою преданность и дать мне повод оставить в вашей собственности усадьбу и забыть об этом досадном инциденте со Скипетром, не так ли?

— Конечно, Ваше Величество!

— Вот и славно, — Император снова отвернулся к пруду. — Почему-то я не сомневался, что вы так ответите. Раз так, то Тайная Канцелярия введет вас в курс дела. О, а вот и ты. Мы с графом Лазаревым как раз закончили.

Я проследил за взглядом Императора, и у меня в буквальном смысле отвисла челюсть.

К нам подходила самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел. Густые белые волосы спускались практически до пояса, пышные формы не могла скрыть даже строгая форменная одежда. Высокие скулы, пухлые губы, большие зеленые глаза — посмотрев на ее лицо, я спешно заставил думать себя об Императоре и рыбках во избежание конфуза. Такая женщина должна быть как минимум фавориткой Императора, купаться в золоте и шелках и проводить время за выбором очередного наряда на светский прием. Но это впечатление мгновенно пропало, как только я поймал ее взгляд, пристальный и спокойный. На такой взгляд можно насаживать, словно на вертел.

— Ваше Величество, — женщина чуть склонила голову, впрочем, ни грамма подобострастия в ее голосе не было.

— Анна, граф Лазарев только что любезно согласился выполнить мое поручение. Так что передаю его на твое попечение.

Женщина кивнула и жестом указала мне следовать за собой. Император снова отвернулся к пруду, потеряв к нам всякий интерес.

— Но что я должен буду делать, Ваше Величество?

— Вам все объяснят, — проговорил Император, не поворачиваясь.

Я счел за лучшее последовать за женщиной.

В голове вдруг всплыли разговоры о главе Тайной Канцелярии, которую все боятся. Анна? Анна Блэйд?

Похоже, это она и есть. Выражение лица и уверенные движения как раз подходят для человека, чье имя произносят преимущественно шепотом. Пялиться на сиськи главы местных спецслужб, наверное, не слишком пристойно?

Впрочем, пялиться на сиськи я в любом случае не мог, поскольку женщина шла впереди, зато активно таращился на задницу. Какая задница, прям ух! В голову сразу полезли непрошенные и неуместные мысли.

Интересно, а господин Блэйд у нее есть? И, даже если есть, как эта красавица относится к ни к чему не обязывающим связям? С маячащими передом мною обтянутыми черными брюками двумя полушариями я бы очень даже связался.

Меня и мое либидо вдруг посетила мысль, изрядно расстроившая нас обоих. А не спит ли с ней случайно Император? Вполне может, я бы на его месте точно спал. Надо будет как-нибудь ненавязчиво разузнать об ее личной жизни.

Я одернул себя. Меня телепортировали к самому Императору, стремительно втягивают в какие-то государственные игры и угрожают всякими ужасами, а я способен думать только о чужой заднице. Неразумно, граф Лазарев. Подумаешь, баба, бабы в жизни не самое главное. Вот если бы впереди