Однажды Лис с Поросёнком отправились на прогулку. Было начало декабря, и на всём вокруг как толстое белое одеяло лежал снег.

– Неслабо деревья упаковались. Типа на них и комбез, и шапка, и варежки, – сказал Поросёнок.

– А там что? Видишь? Суперлось!

И правда – вдали застыл огромный лось. Видимо, суперлось был суперленив: он так долго стоял на месте, что его снегом запорошило.

Прикольно вот так идти по лесу и разглядывать, что снег наснежил. Только на опушке снег вдруг превратился в сплошные ухабы.

– Чего это он такой ухабистый? – удивился Поросёнок. – То кочка, то яма, то кочка, то яма…

– Просто под снегом что-то неровное, – объяснил Лис. – Пни, наверно.

– А я думаю, снег сам так разухабился, – твёрдо сказал Поросёнок. – Конечно, он хочет дыбиться, а не лежать как глаженая камбала. Дыбиться круче!

Лис улыбнулся.

– Снег не может думать, сам знаешь. Что-то валялось на земле, а снег это засыпал.

– Тсс! Слышишь голос?

Да, Лис слышал голос. И шёл он из-под снега!

– Зелёная пятёрка? Пропускаю, – говорил голос.

– В «Уно» играют, похоже, – заметил Поросёнок.

– Не надо хрюков! – от удивления начал грубить Лис. – Снег в карты не играет!

– Ты слышал, он сказал «зелёная пятёрка»? Значит, они играют в «Уно». Вариантов нет.

Лис на минуту задумался. Потом сунул нос в снег и крикнул:

– Пятёрка красная!

И с этими словами Лис и Поросёнок провалились под снег. Наст треснул у них под лапами, как безе под ножом.

– Тревога! – завопил кто-то. – Лавина с крыши! Лопатки к бою! Раз-два, отгребаем!

Замелькали лопатки для торта и чайные ложки – ими слаженно вышвыривали снег наружу. Поросёнок вроде бы разобрал внизу очертания картонной коробки.

Но тут какая-то охламонка высунула из снега голову, огляделась и в ужасе завопила:

– Караул! Свинья на крыше!

На её крик явился охламонов командир.

– Читать не умеете? – очень сердито спросил он. – Зимой тут ходить запрещено. Лагерь мелких грызунов!

Лис с Поросёнком посмотрели в ту сторону, куда он тыкал лапой. И увидели табличку – «ОХРАНЯЕМАЯ ЗОНА!».

Друзья угодили на зимнюю стоянку охламонов! Каждый год накануне первого снега охламоны стаскивают свои дома-коробки на поляну и ставят их как можно теснее. Едва снег завалит дома, охламоны прорывают в нём улицы и обустраивают себе уютную жизнь: ходят в гости, угощаются чаем с тортиком и говорят всем встречным-поперечным «Охламоны без призора!»[1]

Но охламонов командир вместо приветствия грубо накинулся на Лиса и Поросёнка:

– Чего стоим таращимся? – заорал он. – А ну взяли лопатки и помогаем снег разгребать!

Лис с Поросёнком взяли лопатки для торта и стали прилежно копать.

Рассмотрев пострадавшую крышку игорной коробки, Поросёнок высказался в том духе, что она хоть и пошла волнами, но ничего страшного с коробкой не случилось.

– Пригнитесь чуток и доигрывайте спокойно, – поддержал его Лис.

– Сейчас некогда уже, – сказал охламонов командир. – Полтретьего, вот-вот явится Дед-Надзор.

– Кто-кто? – удивился Поросёнок.

– Дед-Надзор, он приходит ровно в три, – объяснил охламонов командир.

Охламонка презрительно покосилась на невежду Поросёнка.

– Вы что, не слыхали про Деда-Надзора? – фыркнула она. – Ещё скажите, что вы и Рождество не празднуете!

– Празднуем, конечно, – ответил Лис, – но без Надзора.

– Какой кошмар! – изменились в лице охламоны. – К ним в Рождество не приходит Дед-Надзор! Бедные, бедные звери!

– Мы всегда с нетерпением предвкушаем, какой торт он выберет, – доверительно сказал охламонов командир. – Иной раз что-нибудь такое-эдакое закажет, аж дух захватывает!

– А сегодня что? – поинтересовался Лис.

– Клюкоржики, – ответил пекарь. – Это коржики в форме птиц с очень острыми клювами.

– Повезло нам, что вы не на пекарню наступили! – Охламонов командир посуровел и посерьёзнел. – Вот это была бы настоящая катастрофа. Если Дед-Надзор не получит свой торт, он взбесится и озвереет, а если он озвереет, то всех нас растопчет.

– Когда он злится, то крушит всё вокруг, как слон, у которого зуб болит. Так бабушка говорит.

Охламонов командир перешёл на шёпот и рассказал о трагедии, которая случилась много лет назад. По ошибке Деда-Надзора угостили подгоревшим имбирным печеньем. Его вообще-то собирались выбрасывать, но случайно перепутали тарелки. И тогда Дед-Надзор растоптал их лагерь, расплющил всмятку все до единого дома.

– Мы до сих пор поминаем Растоптанный день, – вздохнул охламонов командир. – Двенадцатого декабря мы ходим только на цыпочках. А если кто-то забудется и шагнёт всей ступнёй, надо быстро крикнуть «Чур меня, чур меня!», иначе быть беде.