* * *

Больше тысячи лет назад

— Ты обещала меня ждать! Чего стоят твои клятвы? — кричал на Ружану Войцех.

— Тебя не было семь лет, Войцех. Ты бесследно пропал. Я не клялась ждать мёртвого из могилы. Ты тоже виноват.

— Замолчи! — он смотрел на любимую безумным взглядом.

Ружана дрожала и совсем нет от ночной прохлады. Страсть, с которой набросился с обвинениями на неё Войцех, разбудила дремавшую доселе совесть. Она не сдержала слова данное любимому, вышла замуж за другого.

— Войцех, я не могла ослушаться отца. Я ждала тебя долгих пять лет. Не получила ни одной весточки. Не знала, жив ли ты, помнишь ли обо мне. Что мне оставалось делать? Отец нашёл подходящую партию. Мне пришлось выйти за него.

— Не хочу ничего знать! Ты предала нашу любовь. Я прошёл все муки ада, чтобы разбогатеть. И что взамен? Та, что клялась быть только моей в объятиях другого.

«Он безумен» — Ружана уже пожалела, что пришла на свидание.

— Ты поплатишься за обман. И твой отец, и весь ваш проклятый род Войтовичей. — мужчина приближался к бывшей невесте с вытянутыми руками.

«Убьёт» — билась тревожная мысль и Ружана закрыла глаза. Она не желала смотреть в лицо своему убийце.

Войцех вытащил из-за пояса кинжал, и уже не соображая от гнева, что творит, располосовал руку на изгибе локтя. Кровь хлынула ему на одежду. Войцех вытянул руку ладонью вниз, и кровь обильно орошала землю:

— О, Дис владыка девятого круга ада, принц Предательства и Гнева отзовись на мой призыв. Покарай род предателей. Кровью своей заклинаю о возмездии.

То ли жертва была обильной, то ли ненависть, сочившаяся вместе с кровью, произвела впечатление на принца ада, но он явился на зов.

— Твоя ненависть смертный вызвала моё любопытство — демон щёлкнул пальцами и перестала литься кровь. Рана, нанесённая Войцехом самому себе, затянулась. — Чего ты хочешь?

— Я хочу наказать род Войтовичей за нарушенное слово. Чтобы каждая женщина, в жилах которой течёт кровь предателей, принадлежала мне.

— А что? — демон усмехнулся — Это даже интересно, и чтобы растянуть удовольствие я сделаю тебя бессмертным.

Войцех не успел возразить, как рана вновь открылась и Дис высосал всю кровь, дав взамен то, чем наполнено тело демона.

— Теперь твоя жизнь — чья-то смерть. Ты первый вампир, созданный демоном ада.

— Но я не хотел становиться вампиром. Я не хочу жить вечно.

В руке Диса появился договор.

— Это одно из условий сделки и записано в договоре. Давай быстро подписывай, тебе уже терять нечего.

Ружана, ставшая свидетелем сделки с дьяволом, закричала:

— Не делай этого, Войцех, не подписывай. Он тебя обманет.

— Он уже меня обманул. Прости, Ружана.

— Подписание договора — просто формальность. Он уже вступил в силу, оплаченный твоей кровью. Я немного усложнил условия игры, чтобы мне было веселее смотреть на твои старания. Вечность, это слишком много, чтобы прожить её легко. Прощай, князь вампиров.

Сегодня в родовом замке Войновичей праздник. Юной графине Милице исполнилось шестнадцать лет. И в честь столь знаменательного события её единственная опекунша даёт бал для всей окрестной аристократии и знатных гостей из столицы.

Это событие взбаламутило стоячее болотце деревенской жизни. Любопытство окружного дворянства разжигал тот факт, что вдовствующая графиня Войнович, после смерти сына и невестки, не устраивала празднеств. Но те приёмы, на которые раньше приглашались деревенские аристократы, по роскоши затмевали королевские.

А здесь не просто приём, а бал в честь совершеннолетия единственной внучки. Даже то, что празднество организовано летом, вне сезона, не умаляло его ценности.

Размах и роскошь поражают воображение. Залы украшены живыми цветами. Сотни больших восковых свечей, рассчитанных на 6 часов горения, показывали, что бал будет длиться до утра.

Приглашённых гостей встречала вдовствующая графиня Бажена. Она выглядела великолепно. Атласное сиреневое платье подчёркивало всё ещё гибкий стан пятидесятилетней женщины. Едва тронутые сединой белокурые волосы украшала тиара из редких сиреневых сапфиров [1] в обрамлении бриллиантов. Графиня надела колье и браслет из этого же гарнитура, подаренного мужем на десятую годовщину их свадьбы.

Сама именинница была чудо как хороша. Как и положено юной графине, бальный наряд выбрали из белого, отливающего голубизной муслина. Цвет платья напоминал снег на вершинах гор, которые видны из её окна. Надевать бриллианты, так подходившие под цвет и фасон платья, бабушка считала неприличным. Такие украшения подходят зрелым женщинам, красоту юности подчеркнут свежие цветы из графского сада. Корсаж и причёску Милицы украшали незабудки и фиалки, необыкновенно шедшие к её светлым волосам.

Спускаясь по лестнице в бальный зал для встречи гостей Милицу, одолели странные предчувствия. Она не могла разобраться хорошие они или плохие. Волнения от первого бала не давали сосредоточиться на внутреннем голосе. Девушка всегда чутко прислушивалась к себе, но здесь не получалось. Какое-то важное чувство ускользало от внимания юной графини.

Милица усилием воли загнала свои ощущения в дальний уголок сознания и сосредоточилась на встрече гостей. «В конце концов, пусть это будет предчувствие любви», решила девушка и успокоилась. Главное — думать о хорошем, а там будь что будет.

Гости всё прибывали и прибывали. Полковой оркестр, приглашённый её бабушкой в дополнение к собственному, играл весёлую мелодию, удивительно точно подходящую для встречи гостей. В довесок к оркестру пришлось приглашать и офицеров гарнизона горнострелковых войск, расквартированного в соседнем городке.

Но этот довесок внёс оживление в ряды местных барышень. Внимание женщин привлёк красивый молодой офицер в мундире поручика. Только своим появлением он разбил сердца большей половины романтически настроенных девушек на выданье.

По традиции тех мест бал должна была открывать именинница в паре со своим отцом или старшим родственником. У Милицы не было близких родичей мужского пола. Но бабушка, дай бог ей здоровья, нашла какого-то дальнего дядюшку и заранее выписала его из той глуши, где он обитал. Принарядила и оставила жить до бала в замке. Милица была с ним знакома и репетировала первый танец.

И вот сейчас, она сопровождаемая сотней глаз шла под руку с грузным сорокалетним мужчиной на середину зала, чтобы открыть бал полонезом [2]. Зазвучала музыка, и они заскользили по паркету. Несмотря на свой избыточный вес танцевал дядюшка легко. К ним стали присоединяться другие пары и веселье началось.