Париж, 1867 год

Маленькая неопрятная фигурка не вызывала ни малейшего интереса у тех, кто входил в аббатство Валь-де-Грас, чтобы принять участие в утренней мессе: всего лишь еще один уличный мальчишка, а может быть, просто нищий, явившийся сюда в надежде, что прихожане, молящиеся вместе с монахинями-бенедиктинками, по доброте сердечной кинут ему несколько монет.

Никто не заметил, как беспризорник, шагавший с низко опущенной головой и ссутуленными плечами, вдруг исчез в густом кустарнике, растущем по обе стороны узкой дорожки.

И никому даже в голову не пришло, что тот, кого они приняли за нищего, на самом деле девушка.

Между тем Сэмара Лабонт, которая с тех пор, как переоделась мальчиком, называла себя Сэм, притаилась в своем укрытии.

Церковь была наилучшим местом для того, чтобы отнимать у женщин их сумки, шелковые или сетчатые.

Пожилые дамы, живущие в районе Монпарнас, предпочитали монастырскую церковь другой, пусть и более просторной, но расположенной дальше от их домов. Сэм надо было только спрятаться в кустах и подстеречь какую-нибудь прихожанку, спешащую в церковь после того, как служба уже началась. Теперь, когда вокруг никого нет, достаточно всего лишь быстро выхватить у опоздавшей сумочку и броситься ко входу в катакомбы на площади Денфер-Рошеро, который находился прямо за углом. А там ее уже никто не найдет, разве что кто-то тоже знает секреты этих темных и длинных, со множеством ответвлений туннелей.

Внезапно Сэм охватило острое чувство вины. Ей совсем не нравилось воровать, особенно поблизости от церкви, потому что здесь это казалось еще большим грехом.

Но почти одновременно желудок Сэм сжал голодный спазм, безжалостно напоминая о том, что она уже давно ничего не ела. Что ж, возможно, Бог поймет, что она прибегает к воровству только тогда, когда другого выхода не остается, и в конце концов простит ее.

Прошло несколько минут, до Сэм донеслась играющая в церкви музыка – стало быть, месса уже началась. Сэм жадно посмотрела сквозь листву, но – увы! – улица была пуста. Возможно, сегодня не будет опоздавших, а это значит, что ей придется подождать до завтра и попробовать опять.

Но она так измучена голодом! Ей во что бы то ни стало надо раздобыть деньги сегодня, чтобы поесть хоть немного…

Конечно, Сэм могла бы попытаться украсть у таких же, как она, обитателей катакомб, но не хотела рисковать: эти люди не безобидные старушки, они умеют быстро бегать и могут поймать ее, а поймав, быстро обнаружат, что она не парень, и тогда помогай ей Бог…

Услышав цокот подков по булыжной мостовой, Сэм вся напряглась. Экипаж остановился.

Кучер поспешно помог своей пассажирке выйти. Сэм увидела, что это не пожилая дама, а девушка примерно того же возраста, что и она, и поначалу почувствовала разочарование.

Однако, увидев, как элегантно одета эта девица, как богато выглядит ее экипаж, решила, что сегодня она, пожалуй, сможет украсть столько, что хватит надолго.

Девушка с ниспадающими из-под голубой атласной шляпки золотистыми локонами торопливо направилась к церкви, а экипаж быстро отъехал от обочины и покатил прочь.

Сэм подождала, пока он скроется, затем бросилась к своей ничего не подозревающей жертве, выхватила у нее из рук шелковую сумочку и кинулась бежать ко входу в катакомбы. Но вместо обычных, затихающих по мере удаления возмущенных воплей она услышала прямо за собой топот бегущих ног и громкий, пронзительный крик:

– Стой! Стой! Отдай деньги! Это на заупокойную молитву о моей Миметте. Отдай!

Сэм едва верила своим ушам. Может, эта девчонка сошла с ума? Как правило, воры носили с собой оружие и большинство из них готовы были не задумываясь ранить или даже убить жертву, попытавшуюся оказать сопротивление. Но девушка, которую Сэм ограбила, явно не думала об опасности, к тому же она умела быстро бегать – Сэм приходилось нестись во весь дух, чтобы та ее не догнала.

Свернув за угол, она мельком заметила мужчин, сидящих на обочине за бутылкой вина. Сообразив, что происходит, они проводили Сэм подбадривающими криками.

Она почти добежала до входа в катакомбы, когда позади вдруг раздался душераздирающий вопль. Оглянувшись, Сэм увидела, что мужчины схватили ее преследовательницу и волокут в соседний проулок.

Сэм остановилась. Из глубины ее памяти всплыла жуткая картина, трагичное и жестокое происшествие, невольной свидетельницей которого она когда-то стала. Это случилось давно, в таком же грязном проулке. Та девочка тоже кричала и брыкалась, когда с нее срывали одежду…

Вспомнив ужасную сцену, которую она тогда наблюдала, спрятавшись за мусорным баком, Сэм почувствовала подступающую к горлу, тошноту. Вот почему она все эти годы выдавала себя за парня – чтобы и ее не постигла такая же участь. Она ни за что, ни за что не допустит, чтобы такое опять случилось у нее на глазах! Красть деньги, чтобы спастись от голода, – это одно, но она не может позволить, чтобы по ее вине кого-то изнасиловали.

Сэм резко повернулась и помчалась обратно. Вбежав в проулок, она завопила:

– Отпустите ее, чертовы уроды! Отпустите!

Ошеломленные этим неожиданным вмешательством, мужчины невольно выпустили свою жертву, и девушка бросилась из проулка обратно на улицу, во все горло взывая о помощи.

Разъяренные насильники бросились было на Сэм, но она была готова к такому повороту событий. Ринувшись навстречу одному из них, она на бегу согнулась и ударила его головой в солнечное сплетение. Мужчина, корчась и задыхаясь, упал на землю. Увидев, что этот уже выведен из игры, Сэм сжала руки в замок и двинула второго насильника в пах с такой силой, что тот рухнул на колени.

Не выпуская из рук украденной сумочки, Сэм пустилась бежать в обратном направлении – и угодила прямиком в руки явившегося на крики жандарма. Воспользовавшись моментом, неудавшиеся насильники поспешили улизнуть, метнувшись в другой конец проулка.

– Да, это он, – проговорила девушка с золотыми локонами, показывая на Сэм пальцем. – Он меня спас. – Ее глаза возбужденно блестели.

– А кроме того, украл вашу сумочку, – заметил жандарм, отбирая трофей у Сэм и продолжая держать ее за шиворот. – Я доставлю этого мошенника в тюрьму.

Сэм попыталась было вырваться, но все её усилия оказались тщетны. И тут, к ее немалому удивлению, девушка сделала шаг вперед и запротестовала:

– Нет, погодите…

Жандарм устремил на нее вопросительный взгляд.

– Отпустите его!

– Но, мадемуазель, он же вор! – В его голосе звучало изумление. – Я не могу его отпустить. Я должен препроводить его в тюрьму.

Однако девушка стояла на своем: