Было ранее утро, и крохотный диск Алии А только-только поднимался над горами к востоку, зажигая золотые облака серебристо-фиолетовым пламенем, которое касалось верхушек куполов и шпилей коммуникационных башен имперской базы, отражаясь от них белым сиянием. Буря, прошедшая этой ночью, оставила лужи дождевой воды с высоким содержанием кислоты, пар от которых теперь стелился по тротуару. Совсем еще недавно гладкая поверхность искусственного земного покрытия теперь нуждалась в замене: все элементы в мире под названием ШраРиш были недружелюбны по отношению к постройкам и материалам, созданным Человеком.

Внутри ограждения, по периметру окружающего базу, на посту стоял уорстрайдер, имперский KY-1001 «Катана», пять с половиной метров в высоту и весом в тридцать тонн. Его реактивный бронированный корпус, отливавший чернотой нанопокрытия, ощетинился стволами лазерных и ракетных установок. Сервомеханизм заныл, когда огромная фланцевая нога поднялась высоко над тротуаром, затем снова тяжело опустилась вниз с глухим ударом. Страйдер сделал трехметровый шаг. Внешние сенсоры были полностью развернуты и сканировали территорию вокруг громадной машины.

Шоса Шигетаро Цуяма стоял на посту этим утром, заступив во вторую смену. Его вторым номером на борту двухместного «Катаны» был чу-и Йошикава Санада, подключенный к автоматике оружейного ствола на правом борту машины. Сейчас Санада контролировал управление основной пушкой «Катаны» – большим, грубым лазером 150-MW на универсальном креплении в нижней части корпуса страйдера, в то время как Цуяма выполнял обязанности пилота и отвечал за работу второй по мощности пушки. На краткий миг он остановил движение «Катаны» и направил основную часть его сенсоров в сторону восхода солнца.

Подключенный к паутине нановыращенных нитей, проходивших поверх и внутри коры его головного мозга, соединяясь с искусственным интеллектом «Катаны» через гнезда цефлинка за ушами и в основании шеи, Цуяма на какой-то миг полностью отделился от своего тела из плоти и крови, запертого в склепе пилотского паза в корпусе страйдера. Теперь он сам был уорстрайдером, огромной боевой машиной с точными и грациозными движениями, управляемой непосредственно нервными импульсами от его головного мозга, которые проходили через цефлинк и достигали «Катаны» намного раньше, чем попадали в серое вещество его собственного спинного мозга.

Солнце медленно поднималось, постепенно озаряя горы, пока не сработали сенсоры и не включились автоматические фильтры. За пределами этого мертвого клочка земли, окруженного по всему периметру ограждением с пропущенным по нему электрическим током, взъерошенная растительность золотистого и желтого цветов приступила к своему витиеватому танцу.

«Сугои», – подумал Цуяма. Слово на нихонго могло бы в другой ситуации обозначать что-то прекрасное или замечательное, но оттенок, который он придавал ему сейчас, нес в себе значение странного, уродливого или даже жуткого. Шигетаро сильно тосковал по обычному миру, такому, где человек мог дышать воздухом, а растения не ползали по земле, где были девчонки-колонистки, с которыми можно повеселиться, а местное население так похоже на ужасных безглазых чудовищ, место которым не среди людей, а где-нибудь в самых затаенных глубинах океанов.

Вздохнув про себя, он проверил время. До окончания смены оставалась еще пара часов. Обязанность уорстрайдера по патрулированию территории базы, как он считал, была попусту растраченным временем. Наблюдение за территорией, окружающей базу, на случай вторжения извне могло быть свободно поручено полным роботам или автоматическим лазерным пушкам в телеуправляемых орудийных башнях. ДалРиссы были безвредными существами, к тому же все знали, что ксенофоб на ШраРише загнулся. Все.

– Шоса-сан? – окликнул через интерком страйдера его номер второй. – Они уверены, что ксенофоб мертв?

Вероятно, в голове лейтенанта прозвучали отголоски собственных мыслей Цуямы.

– Конечно, Санада-сан. Существа больше нет. Иначе оно еще ночью сожрало бы нас.

Все было, конечно, не так просто. За прошедшую половину столетия форма жизни, названная первоначально «ксенофобами», была обнаружена на полудюжине населенных миров Шикидзу. Их, на первый взгляд, иррациональные нападения на человеческие колонии, массовое истребление почти всего населения планет, подобных Гераклу и Лунг Ши, рассматривались как результат ксенофобного извращения их психологии. На основании этого их и окрестили. Контакт, когда он был осуществлен впервые, продемонстрировал, что ксены, переименованные людьми в «Нага», – по имени тихоокеанского змея из индуистской мифологии – Даже не подозревали о существовании человека как разумного индивидуума. На самом деле их интроспективное и индивидуально инвертированное мировоззрение удерживало каждый отдельный мир Нага от осознания существования любого другого разума, любой другой формы жизни из камня и не из камня вне самого существа.

ДалРиссы также своеобразно смотрели на вещи, хотя их мировоззрение все же не казалось Цуяме настолько чужеродным, как взгляды Нага. Они, по крайней мере, обладали своего рода технологией, городами и искусством полетов в космосе… хотя создавалось впечатление, что построены эти технологии были полностью на растительной основе: ДалРиссы выращивали свои машины, а не конструировали их из материала.

– Шоса-сан! – Санада был явно чем-то обеспокоен.

– Что такое, Санада-сан?

– Я… Мне кажется, там что-то движется.

– Где?

– Ноль-восемь-пять градусов. Сразу за ограждением.

Направление указывало почти прямо на восходящее солнце. Цуяма зажмурился от солнечного света, который ослеплял его, несмотря на фильтрующую оптику. Он переключился на радар, затем на дальнобойный радар, и, наконец, перешел к инфракрасному сенсору с сильной фильтрацией.

– Не вижу ничего, кроме города, – сказал он Санаде, проверив результаты исследований, показавших лишь наличие зданий ДалРиссов. Чужой город, если эту груду странных органических форм действительно можно было так назвать, простирался на востоке, сразу за ограждением?

– Что-то движется там! Я в этом уверен!

– Кузо! Все на этой проклятой планете движется!

Сенсоры движения были здесь практически бесполезны, специфическое течение местной растительной жизни постоянно водило их за нос. Даже здания ДалРиссов, если их вообще можно было так называть, могли иногда перемещаться. Цуяма видел однажды такой дом, медленно скользящий в сторону соседнего города, подобно громадному живому слизняку.

ДалРиссы переезжают? Возможно. Даже вполне вероятно, хотя инопланетяне, подобно большинству форм жизни на этой поджаренной солнцем сковородке, получали большую часть своей энергии непосредственно из солнечного света и редко начинали шевелиться раньше полудня. Несомненно, восстание не представляло никакой угрозы так далеко от Шикидзу. Или, по крайней мере, так им с Санадой неоднократно говорили…