Зачем нам различать эту и грядущие жизни,

Если мы родимся вновь?

Зачем разделять то, что было и будет,

Зачем забывать нашу прошлую жизнь…

Клянусь и грядущее нас не погубит –

Ты только за душу покрепче держись.

Пусть ветер нас гонит к разлуке толкая,

Пусть дом наш с тобой затерялся во снах

Сквозь призму судьбы на ушедшее глядя,

Друг друга мы встретим в грядущих веках.

(с) Джалал ад-Дин Мухаммад Руми

Если во вселенной есть высшие силы,

значит, добро всегда уравновешивает зло..

но ведь и добро может быть не менее ужасным.

(с) Майкл Хэнлон, «Оно».

Я бегу по темному коридору, от бетонных стен которого почему-то веет сыростью. Я начинаю задыхаться, но быстро перебираю ногами. Спотыкаюсь, падаю, так же быстро вскакиваю и вновь бегу. Мое сердце колотится, при каждом шаге я переношу весь вес тела на действующую из ног – но моих шагов совершенно не слышно.

Совсем.

Будто бы я неосязаемая, невидимая или бестелесная. Будто бы я ступаю по какому-то пуху или облакам, которую полностью скрадывают шум от моей беготни. Но я знаю, что это не так.

Потому что гул Его шагов я слышу отчетливо.

Вокруг полумрак, потому бетонную стену, возникшую прямо передо мной, я замечаю в самый последний момент. Проклятье! Тупик.

Я ощущаю Его дыхание на своей шее.

Настолько Он близко.

Резко обернувшись, я вижу его. Высокая фигура в капюшоне, полностью скрадывающем лицо. Его рука с длинными изогнутыми когтями тянется к чему-то на моей шее.

Он хочет задушить меня?

Нет, ему нужна не я.

Его ногти почти смыкаются на огромном бриллианте лазурного цвета у меня на груди, но в последний момент я резко делаю шаг назад. Его пальцы смыкаются в воздухе.

Но вместо рычания, гневного крика или чего-либо еще, я лишь слышу едва различимый шепот. Этот шепот, подобно электрическому разряду, проникает под самую мою кожу, и вот уже будто бы раздается в самой моей голове, гипнотизируя и побуждая к исполнению команды:

– Отдай.. отдай..

Я покорно заношу руку, чтобы сорваться бриллиант и сделать, как велит шепот, но в последний момент прихожу в себя. Рывком опускаю руку и делаю еще один решительный шаг назад.

– Не получишь! Никогда!

Теперь утробное рычание все же вырывается из-под капюшона, и фигура замахивается. Я рефлекторно вскидываю руку вверх, силясь защитить ею лицо, как ощущаю острую боль от полоснувших меня когтей..

-1-

Румыния. Бухарест.

Отель «Прибежище Вампира».

Я рывком сажусь в кровати.

Сердце все еще бешено колотится, и мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Лихорадочно оглядываю пространство вокруг, пока рука со всей возможной скоростью нащупывает выключатель.

За окном уже светлеет небо, значит, скоро рассветет – но пока этого жалкого свечения недостаточно, чтобы оглядеть помещение. Наконец, мои пальцы нащупывают выключатель лампы на прикроватной тумбе, и после короткого, но оглушающего в такой тишине «щелк!» загорается свет.

Стараюсь унять сердцебиение, пока глаза с недоверчивой бдительностью раз за разом просматривают небольшую спальную комнату отеля, в которой я оказалась. Как всякий после ночного кошмара, я не сразу могу признать, что все это мне лишь приснилось. Какие-то первые мгновения все еще ожидаю, что таинственная фигура в капюшоне вернется, чтобы закончить начатое. Но спешно ощупав шею, не обнаруживаю там цепочки, на которой висел бриллиант – ну конечно, ведь у меня никогда не было таких вещей!

Огромный бриллиант, ну как же. Мне бы однажды хотя бы на фианит бы заработать, не говоря уже о таких камнях. А раз нет камня, значит нет и ужасающей фигуры незнакомца. Значит, можно уже признать, что кошмарный сон остался позади, а я вновь в своей кровати в отеле, где и заснула накануне.

Однако, едва мой мозг уже соглашается это принять, как я чувствую пульсирующую боль на правой руке. Поднимаю ее и обнаруживаю три тонких, но глубоких царапины.

От когтей..

Сглатываю и вновь оглядываю все углы помещения.

– Брось – фыркаю я сама себе – просто поцарапалась во сне. Какие еще незнакомцы в капюшонах?

Да уж, я не прочь разжиться бриллиантом такой величины, и даже побороться за него с кем-то вроде того типа (еще бы, он столько стоит), но пора признать, что нет ни того ни другого. А царапины я вполне могла получить, беспокойно ворочаясь во сне и задев угол прикроватной тумбы. Учитывая, что именно мне снилось – подобный расклад событий самый вероятный.

Пусть и не самый приятный – ведь глубокие царапины успели испачкать кровью мою сорочку. Обреченно вздохнув, неохотно скидываю одеяло и встаю с кровати, нащупав подле тапочки. Заправляю волосы за уши, чтобы не падали на лицо, и чуть морщусь. Раны начинают щипать.

На ощупь добираюсь до ванны, не включая света – иначе он разбудит Милли, которая спит в соседней комнате. По своей привычки она никогда не закрывает на ночь дверь, где бы не спала (хоть дома, хоть в отеле), потому если включить свет в коридоре, разделяющем мою комнату и ванну – сестра непременно проснется. И уж тогда я точно могу больше не рассчитывать на продолжение сна.

А вставать так рано в собственный отпуск совсем не хочется.

Но если проснется Милли – вариантов не останется.

Благо, я не создаю кучу грохота и не роняю какую-нибудь ерунду, пока передвигаюсь к ванной комнате. Там закрываю дверь, бросаю сорочку в раковину, а сама забираюсь в душевую кабину. Раз уж возникла необходимость с утра пораньше принять душ – заодно промываю и волосы.

Сполоснутые водой, царапины перестают так сильно щипать, да и кровь больше не идет. Еще раз осторожно провожу пальцами по ним.

Все-таки странно..

Как я так могла поцарапаться о тумбу? Даже если сильно ворочалась? Царапины прямые, расположены параллельно друг другу, на удивительно маленьком расстояние друг от друга. Едва ли я могла трижды царапнуться о тумбу, создав такие ровные глубокие порезы, да еще на таком равном расстоянии друг от друга.

Хмурюсь.

Ладно, неважно как и откуда у меня появились царапины. Я еще не до конца проснулась, но выспавшись и открыв глаза вновь, часа через три – уверена, что найду разумное объяснение своим ранениям.