– Войдите!

В маленький тесный кабинет главного редактора стремительновошла красивая рыжеволосая женщина. При виде незнакомки он улыбнулсяприветливо, но даже не сделал попытки хоть чуть-чуть приподняться с кресла.

– Вы Олег Степанович?

– Я. С кем имею честь?

– Олег Степанович, будьте так добры, отпустите сегодняс работы Наталию Павловну Тропинину.

– А в чем дело? И кто вы такая?

– Ах да, я не представилась, но, согласитесь, когдамужчина сидит, а дама стоит, это как-то не располагает…

Главный редактор смутился. И вскочил.

– Простите, заработался. Садитесь, пожалуйста, –забормотал он. Черт ее знает, кто эта баба…

– Меня зовут Алиса Витольдовна Сухоцкая.

– Очень приятно. Дюжиков.

– Так вот, Олег Степанович…

– Я уже понял, вы хотите, чтобы я отпустил Тропинину.Что ж, я не возражаю, – неожиданно для самого себя пробормотал главныйредактор. – Но только на сегодня.

– Разумеется. Я вам весьма признательна, –обворожительно улыбнулась Алиса. – Всего хорошего.

Женщина так же быстро покинула кабинет, оставив главногоредактора в полном недоумении.

И почему я согласился, даже не спросил, по какому случаю…Черт, вот баба! Но хороша, просто зверски хороша… Представляю, как онакомандует мужем… Завтра спрошу у Натальи, кто она такая.

Но тут зазвонил телефон и мысли о рыжеволосой красавицевылетели у Дюжикова из головы.

Алиса буквально выволокла Тату на улицу и запихала в машину.

– Куда ты меня тащишь?

– В ресторан.

– Зачем?

– Зачем ходят в ресторан? Ты вообще что-нибудь ела впоследние дни?

– Не помню… Только я в ресторан не могу…

– Почему это?

– Я в таком виде…

– Ничего, там полумрак, – усмехнуласьАлиса. – Если уж ты в таком виде явилась на работу, то и в ресторанможешь, тем более днем.

– Алиска, а может, не стоит?

– Стоит, стоит. И потом я есть хочу, а дома у меня хотьшаром покати.

В ресторане было почти пусто. Их провели за столик, стоявшийнемного на отшибе, подали меню.

– Выбирай, Татка, тебе необходимо поесть.

– Не хочется.

– Мало ли что не хочется. Надо! Тебе сейчас силы нужны.У тебя, между прочим, дочь, а у дочери переходный возраст и распадаться начасти ты просто не имеешь права. Подумаешь, большое дело, дорогой Илюшенькаслинял…

– Ты не понимаешь… Я его люблю…

– Все я понимаю. Даже гораздо больше понимаю, чем тыдумаешь. Но есть все равно надо.

И она заказала подошедшему официанту хороший обед.

– Выпить хочешь?

– Хочу! – неожиданно кивнула Тата. – Оченьхочу! Но ты же за рулем.

– А я одну рюмку. Ну ладно, теперь рассказывай. Покаеще подадут…

– Он ушел… Подло, гнусно… И собаку забрал… Я вернуласьс работы, а его нет. И еще, как назло, одна баба на работе в этот день сказала:счастливая ты, Татка, муж у тебя хороший, заботливый, летом ремонт сделал,когда ты в отпуске была… Ну я, дура, и вправду себя счастливой почувствовала…Прихожу домой, а Иришка вся в слезах. Лушка пропала. Как – пропала? Прибегаю,говорит, из школы, а ее нет, просто мистика какая-то. Я сперва решила, чтоЛушка спряталась. Стала ее по шкафам искать и вдруг смотрю – все Илюшины вещи исчезли.До единой. Я похолодела… Пытаюсь записку найти… думаю, не мог же он просто такнас бросить, ничего не объяснив…

– Нашла?

– Нет. Но он вскоре позвонил: «Тата, я ушел, прости,деньги на Иришку буду регулярно посылать. Сейчас оставил тебе пятьсот баксов,на первое время». И положил трубку, даже не дал мне слова вставить… И Лушкуувел… Знаешь, меня это больше всего оскорбило. Что ж, выходит, собака емудороже дочки, да?

Алиса с молчаливым сочувствием глядела на подругу. ПоступокИльи ее не очень удивил.

– И потом, он же знает, как Иришка любит собаку…Сволочь!

– Согласна! Последняя сволочь. Но к кому он ушел, ты вкурсе?

– Нет. Понимаешь, – совсем тихо проговорилаТата, – мне приятнее думать, что он просто ушел… а не к другой женщине…Ну, может, устал…

– Устал? От чего, интересно, он устал? Наверняка у негокакая-нибудь бабенка.

– Помоложе.

– Необязательно!

– Он любит молоденьких.

– По-моему, он всяких любит, ему без разницы.

Официант принес закуски.

– Тата, поешь, – проникновенно сказалаАлиса. – И давай хлопнем по рюмашке. За нас!

– Давай! – вздохнула Тата. – За нас с тобой иза Соньку, конечно.

– Ну разумеется. А помнишь, мы в юности отдыхали в Сочии какой-то пожилой дядька сказал про нас: три полуграции!

– Да, действительно… Ты тогда еще здорово обиделась,ведь ты была такая тоненькая, а вот мы с Сонькой были очень даже в теле. Я исейчас не худенькая, а от Соньки половина осталась.

– И отлично! Ей так гораздо лучше. Но все равно, мы итогда на трех граций не тянули, а уж почти в сорок хорошо хоть полуграциямиможем считаться, согласна? Так выпьем же за нас!

– Ох, что бы я без вас делала, Алиска!

– Нет, что бы мы все друг без дружки делали? За нас,Таточка!

Тата залпом осушила рюмку и сразу налила себе еще.

– Ты поешь сперва, а то окосеешь, – грустноулыбнулась Алиса.

– Да-да, я вдруг так проголодалась…

Когда они уже приступили к десерту, к ним подошла немолодаяженщина в каком-то весьма причудливом одеянии. На плече у нее сидел довольнобольшой попугай, светло-серый, с ярко-красным хвостом. В клюве попугай держалдве бумажки.

– Какой красавец! – восхищенно проговорила Алиса.

– Милые дамы, узнайте свою судьбу! – таинственнымголосом произнесла женщина. – Не пожалеете. Я предсказываю только хорошее.Вас ждет впереди много счастья, поверьте, иначе я бы к вам не подошла. Лека,золотко мое, отдай! – И она вырвала записки у попугая из клюва. –Прочтете, когда я уйду. – И она быстро удалилась.

– Странно, раньше тут никаких гадалок не было, –пожала плечами Алиса. – Они думают, что так привлекут клиентов? Что зафигня тут написана? – Она вскрыла записку и расхохоталась.