Юрий БЕЛЯВСКИЙ

НЕЛЕГАЛЬНЫЙ РЫЦАРЬ

Фельетоны и рассказы

*

Рисунки Г. ОГОРОДНИКОВА

© Издательство ЦК КПСС «Правда».

Библиотека Крокодила, 1990.

Дружеский шарж В. МОЧАЛОВА

Знаменитый сатирик заметил как-то: «Критиковать нашу жизнь может только человек небольшого ума. Настолько все очевидно». И все-таки невероятность очевидного не дает покоя. Если глупость и абсурдность творящегося вокруг настолько очевидны, то совершенно невероятно, как все это может продолжаться? Поэтому кредо автора таково: «Делать все, чтобы приблизить вероятность видоизменения очевидного».

ОТ АВТОРА

Родился при «культе личности». Детсадовские годы пришлись на «оттепель», однако среднюю школу оканчивал в условиях уже самого что ни на есть «волюнтаризма».

Последующую школу жизни проходил во «времена застоя». Именно тогда получил все, что имею: диплом, жену, квартиру и язву желудка.

Работать в «Крокодил» пришел на самой заре «перестройки». Начинал писать об «ускорении», но довольно быстро дошел до «плюрализма».

Больше всего интересует вопрос: как будет называться тот период времени, когда подойдет пора уходить на пенсию?

ФЕЛЬЕТОНЫ

ЗНАМЯ НА КРЫШЕ

Не так давно в одном гостеприимном московском доме за одним хлебосольным столом оказался я рядом с одним американцем. Был это здоровенный белобрысый парень лет тридцати, звали его, как и следовало ожидать, Джоном, и приходился он хозяевам дома родней. Из той родни, что обозначается в нашем богатом на идиомы языке, как седьмая вода на двенадцатом киселе.

То есть лет сто с лишним назад, когда прапрадедушка моего нового знакомого, Джона Мока, нарезал себе приличный кус чернозема в бывшей дикой прерии, звали предка Иван, а фамилия ему была Мокеев.

За прошедший с тех пор век с хвостиком родовая фамилия подсократилась, ферма увеличилась, а праправнук, предприняв международные изыскания, выяснил, что дальние потомки прапрадедушкиного брата живут в Москве, и решил нанести им родственный визит.

Оставлю без внимания те генеалогические исследования, которым полвечера предавались мои приятели со своим неожиданно объявившимся родичем, и перейду к особенно заинтересовавшей меня части застольной беседы.

Дело в том, что, как признался Джон, его визит на родину предков стал возможен только потому, что в прошлом году ему повезло и он крепко заработал, собрав самый большой в штате урожай кукурузы.

— Так ты, значит, ударник капиталистического труда и тебя премировали загранпутевкой? — поинтересовался несколько захмелевший московский представитель династии Мокеевых — Моков. Не менее захмелевший американский член династии шутки не принял и серьезно объяснил, что, наверное, милый родственник кое-что недопонял из его биографии: ударник — это человек, играющий на барабане в джаз-оркестре, а он, Джон Мок, простой фермер. Премию он действительно однажды получил, но не за труд, а за отдых, перепив прошлой зимой всех местных любителей пива, но это была не загранпутевка, а набор пивных кружек.

И тут, неожиданно вспомнив об одном письме, лежащем в моем редакционном столе, я задал фермеру Моку странный вопрос.

— Слушай, Ваня, — спросил я, — а как бы ты отнесся к тому, что руководство штата за успехи в сельском хозяйстве наградило бы тебя переходящим знаменем?

Идея переходящего звездно-полосатого флага довольно долго овладевала сознанием моего собеседника. Особенно трудно усваивалась им мысль о переходящести стяга. Однако задав несколько уточняющих вопросов типа: «И все бы знали, что этот флаг от правительства, потому что я самый лучший фермер?», он идею одобрил.

— Я бы обязательно прибил этот флаг на крыше ранчо и очень бы им гордился, — твердо сказал представитель самой считающей нации в мире, утвердив меня в мысли, что моральные стимулы рановато списывать в архив.

— А если бы к этому знамени тебе в придачу дали премию в 20 тысяч долларов? — не унимался я. Праправнук Ивана Мокеева посмотрел на меня сочувственно и осторожно, как у тяжелобольного, спросил: «За что?»

— За успехи в сельском хозяйстве, — как ни в чем не бывало продолжал я гнуть свое.

— Но за успехи я уже получил свою прибыль, — медленно, почти по складам, объяснил он мне. По выражению его лица я догадывался, что продолжение темы материального стимулирования не будет способствовать укреплению взаимопонимания между народами, но не удержался от еще одного вопроса.

— Ну хорошо, а как бы ты отнесся к тому, что люди, выдавшие тебе переходящий флаг, приказали бы: не менее трети своей прибыли ты обязан истратить на покупку книг, строительство личного бассейна, приобретение спортинвентаря или, скажем, на ремонт дома?

Лицо моего собеседника приобрело