Даша Юлина

Бывшие. Вдребезги сердца

Глава 1.

Я завариваю чай, настаиваю, охлаждаю и переливаю в кружку-переноску без ручки, чтоб наслаждаться в поездке. Сегодня по графику я начинаю доставку продуктов с мистера Ома. Старичок почти не выбирается из своего укрытия и ведет отшельнический образ жизни уже много лет.

- Доброе утро, Кани.

- Привет, мамуль. – Я чмокаю крошечную женщину в щеку и поправляю ее гладкие, послушные волосы, что переливаются молочным шоколадом на солнце.

- Собралась в дорогу?

- Да, я загрузила товар, отдельно позаботилась о медикаментах для Руи.

- Молодец, постарайся не задерживаться надолго, Мано подъедет к пяти часам.

- Думаешь, он, наконец, созрел?

- Надеюсь!

Мы хихикаем и чокаемся наполненными кружками с прохладительными напитками.

Мано и моя мама встречаются уже два года. Он рыбак. С раннего утра и до заката он проводит в океане, а вечером и ночью составляет компанию нам. Мне нравится Мано. Простой парень, без баснословных богатств и дурных привычек. Такой и нужен моей маме. Верный, надежный, любящий. Отец таковым не являлся. Я помню, как он кричал, ревновал ее и попрекал в том, что она купилась на его огромное состояние, сколоченное всей многочисленной семьей Портер, где-то в США. Да, мой родной отец американец и это большое разочарование. В детских воспоминания, он только пил, курил и проводил в самолетах больше времени, чем с семьей. Вскоре, мама не выдержала и увезла меня сюда, на свою родину Мауи. Так я обрела корни и влюбилась в это место по уши.

Вайлуки – центр округа Мауи и входит в состав Гавайских островов. Потрясающие тропические леса, вечно улыбающиеся люди и неспешное течение жизни, вот, что отличает этот рай от других, омытых океаном территорий.

- Ладно, пора браться за дело. – Я беру термо-кружку, и еще раз поцеловав маму, выхожу из нашего домика, построенного на высоких сваях. Фасад окрашен в нежно-голубой оттенок, а широкие белые окна, впускают столько света и воздуха, что до самой темноты мы не включаем освещение. Москитная дверь хлопает за моей спиной, а шлепанцы скрипят на чуть потертых ступенях. Внизу меня ждет «Джип Вранглер» красного цвета, с которого я сняла все двери, чтоб можно было запросто запрыгнуть за руль и в салон. Легко развернувшись на песчаной поверхности, сигналю маме, и она машет мне рукой с веранды, опоясывающей весь дом. Я знаю, что сейчас, она дождется, когда я скроюсь на горизонте, и отправится в наш магазинчик, что находится прямо по-соседству с уютным жилищем. Мы открыли его лет пять назад и ничуть не жалеем. Он приносит неплохой доход. Тем более что постоянный курьер, коим я являюсь, доставляет покупки за считанные минуты. Я и мама сразу решаем, что привлекать персонал, лишняя и неразумная трата денег. Поэтому мы с ней сами себе боссы.

***

Мистер Ома вручает мне больше денег, чем того требует чек. Я хочу вернуть ему часть наличности, но он упирается и говорит, что это мне на мечту. Благодарю дедулю и, взяв пустую коробку, возвращаюсь к машине. Небольшой ветерок зовет обернуться. Я оборачиваюсь и вижу тугие, подвязанные невидимыми нитями черно-серые тучи. До сезона дождей еще почти два месяца и меня пугает то, с какой тяжестью пуховые громадины, свисают с небес. Пару раз моргаю и настраиваю зеркало заднего вида, что полностью охвачено мрачным отражением.

Дорога то возносит меня к заросшим лесам, то выводит на пустынное шоссе. Вокруг изобилие растительности и пестрых, иногда, чудаковатых цветов. Я глубоко втягиваю сладкий запах с солеными нотками океанского бриза. Становится неимоверно влажно. Мои обесцвеченные лучами пряди, липнут к спине и подбородку. Я тянусь за бутылкой воды и поливаю себе на голову. Капли текут от висков к скулам и спадают на плечи и грудь. Черт, как же душно! До магазинчика остается меньше мили, и я добавляю скорости. За рулем встречного авто узнаю Энди. Он делает вид, что не замечает меня. Ну и катись дальше, самовлюбленный идиот! Кажется, мои мозги совсем плавятся.

В конце концов, колеса перестают вращаться у лавки «Вонг». Классное название, учитывая, что это моя фамилия. Я беру вязаную кросс-боди* и шагаю к входу. Мама общается с клиентом по телефону и составляет список нового заказа на бумажной салфетке. Забираю у нее ручку и, достав телефон, перепечатываю всё в специальное приложение, которое фиксирует (запоминает) имя заказчика и подводит итоговую сумму. Закончив разговор, мама вешает беспроводную трубку на стену и одаривает меня шутливо злым взглядом.

- Ты же знаешь, что я люблю работать по-старинке.

- Скоро начнешь искать, где бы достать папирус? Мам! – я складываю из пальцев пистолет и приставляю ко лбу.

- Давай, издевайся над матерью.

- Прости, я тебя обожаю! – откидываю столешницу и перемещаюсь за прилавок, где сковываю маму в объятиях.

- Когда останешься одна, вспомнишь Луану Вонг.

- Никуда тебя не отпущу, поняла?

- Господи, Кани, тебе уже двадцать три, а ты до сих пор живешь с мамой. – Она поглаживает мое потное плечо.

- Поженитесь с Мано, и я съеду. Не хочу слушать ваши развлечения в медовый месяц.

Мой притворный смешок приводит маму в бешенство, и она дает мне подзатыльник, от которого я почти уворачиваюсь.

- Хватит болтать глупости! Иди в подсобку и пересчитай банки с фасолью.

- Сдаюсь, - ненавижу делать ревизию. – Томатный соус тоже посмотреть?

- Будь добра, милая.

- За что мне это…

Мама выкрикивает, что карму за длинный язык никто не отменял.

***

Около восьми вечера, я переодеваюсь в короткий сарафан с широкой резинкой на талии, и обуваю холщовые сандалии. Мано, с которым сталкиваюсь на лестнице, отгибает большой палец и вытаскивает желтый гибискус из огромного букета, предназначенного для мамы.

- Желаю удачи за ужином. Она наготовила кучу блюд.

- Спасибо, как думаешь, я отлично выгляжу? – Мано здоровый как буйвол, с густыми каштановыми локонами-пружинами, великолепно смотрится в белой хлопковой рубашке и удлиненных шортах лавандового тона.

- Супер, настоящий жених!

Он смеется, а я прыгаю в «Джип» и прицепляю цветок за ухо. Через секунду гавайское радио, придает этому вечеру незабываемую атмосферу.

***

Ипо - моя лучшая подруга, а также коренная жительница Мауи, ждет меня на перекрестке и искренне радуется, когда я торможу и произношу: