Наталия Исакова

Сказка про десертную тарелку, Скатерть-самобранку, веселую Жар-птицу, Серого Волка в полосатых брюках и Чудо-Юдо многоимущее

Как-то раз, ни летом ни зимой, а в самое подходящее время — ранней осенью. Когда тепло, но не жарко, прохладно, но не знобко, решил Иван Царевич устроить завтрак на траве, близ Горюч-озера. Раз сказано, значит, меню обдумать надо, блюда выбрать подходящие, да Серого Волка пригласить, не одному же этакую вкуснотища трескать. Всего и делов-то в стену стукнуть, Волк нынче по лесам не шастал, честной люд воем не пугал, во дворце сидел в полосатых брюках и сказки сочинял про Лису Патрикееевну. По поводу меню вопросов не было, потому как у Ивана Царевича с давних пор в холодильнике Скатерть-самобранка остывала, а с ней разговор короткий — вытащил, расстелил и приказывай громко «Потрудись, дорогая — желаю обед комплексный и десерт изысканный», потом три раза в ладоши хлопни и добавь тихое слово заветное «Зигзаг». Сразу суп появится с косточкой мозговой, второе с котлетой и десерт на блюдечке с лазоревой каёмочкой, а на ней надпись «Ешь да пей, но терять меня не смей».

Так вот, дорогие мои, подхватил, значит, Иван Царевич волка под лапу, Скатерть-самобранку в пакет засунул и отправились они на край земли, туда, где плещется Горюч-озеро, сосны к небу тянутся да ёжики в жухлой траве шмыгают, то есть за два с половиной километра от дворца. Шагали неспешно, про Чудо-Юдо многоимущее беседу вели, появилась нечисть такая на прошлой неделе, прикатилась невесть откуда и давай честных людей обкрадывать да обманывать. У одного гуситко выманит, у другого утицу, у третьего коровку выдоит, а то и тыкву на огороде сгрызет, гадило без меры. Разозлился люд честной от такого урона, пришёл челом бить Ивану Царевичу, чтобы изловил пакость, высек на глазах у всех, да и отправил туда подальше. Вот и размышляли Иван Царевич вместе с Волком, как Чудо-Юдо поймать и стыд у него пробудить, если остался ещё чуток.

Солнышко светило, птички перелётные в стаи собирались, чтобы отправиться в края дальние, в траве ёжики шныряли, последних червяков ловили. Во и Горюч-озеро, лежит тарелочкой меж двух гор высоких, одну Колючкой называют, потому как поросла кустарником шипастым, а другую Милашкой, там только цветы благоухают да яблоки спеют. Так вот, дорогие мои, уселись они, стало быть, на травку, скатерть развернули, слова заветные сказали громко и явился комплексный обед — щи капустные с мозговой косточкой, шницель с макаронами и десерт на заветной тарелочке, кусок торта миндального, шоколадной крошкой обсыпанный. Славно насытились, десертом, по правде сказать, только Иван Царевич угощался, Волк сладкого не уважал, зато чаю по пять стаканов выпивал.

Так вот, дорогие мои, кушает Иван Царевич торт миндальный с лазоревой тарелочки, Волк чай шваркает, отдувается. Вдруг откуда ни возьмись явление, кто таков подкатился? Два рога, третья нога, на спине кочерга, хвост завитком да хобот с крючком. Прыгнул посеред скатерти и давай гоготать, Иван от неожиданности тарелку выронил, а Волк не растерялся, чаем горячим облили гадость эту, та завизжала и к лесу бросилась, чтобы, значит, скрыться в кустарнике, но тут и Иван Царевич не сплоховал — догнал, скрутил и в пакет засунул, дескать, во дворце разберемся, кто ты есть таков. Скатерть сложили быстренько и ходу до дому, потому как смекнули, что гадость эта и есть Чудо-Юдо многоимущее, которое выпороть пора при всём честном народе.

Убежали, значит, а тарелочка осталась, ладно, что упала на ежовую спину и не разбилась, но загрустила шибко, даже в слёзы ударилась. Как быть теперь? Где матушка-скатерть и сёстры ложки с вилками? Горе горькое, тарелочка эта непростая была, помните надпись «Ешь да пей, но терять меня не смей». Всё волшебство в ней и заключалось, стало быть, без тарелочки лазоревой скатерть разные яства подавать не умела. Значит, надо ей по-быстрому во дворец пробираться, а то не ровен час, Иван Царевич кушать захочет, а ужина то и нет. Задумалась тарелочка, слёзы вытерла, вдруг чувствует, чей-то нос холодный, поглядела — ба, да это же Лиса Патрикеевна остатки торта миндального подъедает и облизывается. Тарелочка попросила:

— Помоги, лисонька, отвези во дворец, там матушка Скатерть-самобранка ждёт, а я тебя отблагодарю, курочкой жареной угощу!

Облизнула Патрикеевна, но головой покачала:

— Нет, не пойду во дворец, там собаки злые, шубку разорвут, а впереди зима, поберечь надо мех-то. Медведя попроси, тот собак не боится.

Хвостом рыжим махнула и в лес убежала, осталась тарелка одна, подумала-подумала, подскочила высоко, на ребро встала и покатилась, как колесо, так быстро, что ветер засвистел в ушах. Надо бы потише, подумала тарелка, как бы не разбиться, притормозила. Вдруг видит, навстречу бежит румяный шарик, бежит и поёт весело:

— Я от дедушки ушёл и от бабушки ушёл, три-лю-лю.

Остановилась тарелка и спрашивает:

— Ты кто?

— Колобок, румяный бок, всех перехитрил, теперь лису ищу, хочу у неё на носу попрыгать.

— Лиса только что в лес убежала, торт миндальный доела, а помогать мне не захотела.

— Что делать надо? — спросил Колобок.

— Во дворец доставить, самой долго катиться, да и дороги не знаю, очень я там матушке Скатерти-самобранке нужна!

— Увы, — ответил Колобок, не получится, никак тебя не утащить, извини, пойду в лесу искать лису, прощай.

Вздохнула тарелка и дальше отправилась, неожиданно дождь начался, мелкий, холодный, ежи в норы попрятались, птицы в стаи сбились, попрощались и в дальние страны отправились. Мокро сделалось и грязно, вдруг откуда ни возьмись — Медведь, довольный, шерсть блестит, когти торчат, нос ходуном ходит. Заметил тарелку, хвать, перевернул и на голову нахлобучил:

— Хороша кепочка, а то дождь, мех поберечь надо, зима впереди, спячка длинная.

Тарелка закричала ему в ухо:

— Мишенька, дорогой, относи меня во дворец, к матушке Скатерти, в долгу не останусь, жареным бараном угощу.

Медведь головой покачал:

— Нет, собак не боюсь, но возле дворца шастает Чудо-Юдо многоимущее, наскочило в прошлый раз и коготь мне отгрызло. Мелкая гадость, но пакостливая и вёрткая, никак не ухватишь! А давай-ка я тебя запущу, может до дворца и долетишь, держись, посудина!

Медведь снял тарелку с головы, подпрыгнул, размахнулся да кааак бросит! Она и полетела!

Так-то вот, дорогие мои, а во дворце переполох! Чудо-Юдо многоимущее из пакета вылезло, на самый высокий шкаф забралось и давай оттуда пузырями мыльными швыряться и песни похабные петь. Внизу Иван Царевич с палкой скачает,