Ларе,

пригласившей меня в свою Фьордландию и показавшей,

что есть истинное мужество

Это не конец. Это даже не начало конца. Но, возможно, это конец начала.

Уинстон Черчилль.

Из речи после победы британских войск

над немецким Африканским корпусом

во втором сражении

при Эль-Аламейне в Египте;

1942

— Ты немедленно отдашь мне камень, — прошипела Сина.

Дочь самого богатого в Бельбеке крестьянина, она была выше Дарона на голову. Спорить с ней было глупо. Но мальчишка вовсе не собирался расставаться со своим сокровищем. Он изо всех сил тянул камень на себя.

Никто из ватаги забравшихся в пальмовую рощу детей не поспешил ему на помощь. Все боялись Сины. Они просто стояли вокруг, выжидая, чья возьмет.

— Укуси ее за руку, — прошептал Тура, самый младший.

Сина бросила на него ядовитый взгляд:

— Я все слышала.

Дарон воспользовался мгновением, когда девочка отвлеклась, и пнул ее по ноге. Она выпустила камень, выругалась и тут же отвесила ему оплеуху.

— Оставь себе эту дурацкую штуку. Тоже мне, великое сокровище!

— Вот именно, — упрямо ответил он. — Так и есть, и ты это отлично знаешь.

Дарон крепко сжимал отвоеванную драгоценность. Его отец, Нарек, перекапывая их маленькое поле, нашел этот камень. И за день до своего ухода подарил его сыну. С одной стороны камень был белым, как свежее козье молоко, а с другой — черным, как древесный уголь. Дарону не удавалось полностью спрятать его в кулаке. Он был плоским и всего лишь чуть толще его мизинца.

Как же чертовски давно это было, когда отец ушел сражаться за бессмертного Аарона. Неужели и правда всего три луны тому назад? Дарону казалось, что прошло три года.

— Начнем, — настроение у Сины было по-прежнему плохим. — Вы будете крысолицыми лувийцами, и мы выгоним вас из пальмового дворца.

— Мы — лувийцами? — возмутился Дарон. — Так не пойдет!

— Еще как пойдет! Вчера подлыми лувийцами были мы. Сегодня ваша очередь.

Дарон решительно покачал головой.

— Мой отец воюет под знаменами правителя Арама. Я не могу играть за лувийца. Это против фамильной чести.

— А мой папа говорит, что твой отец самое большее подметает конские яблоки за колесницами бессмертного. Нарек вообще не воин. Все в деревне знают это.

Дарон с трудом проглотил подступивший к горлу комок. Сина умеет сделать подлость. В точности как ее папаша! Конечно, он тоже знал, что его отец вовсе не воин, но он все равно герой. Кроме него и его друга Ашота никто не осмелился пойти за вербовщиком бессмертного.

— Пусть камень примет решение, — предложил Тура.

— Камень врет, — проворчала Сина.

— Чушь. Мы сделаем так! — Дарон оглядел собравшихся. Все были согласны.

— Но на этот раз подбрасывать камень буду я! — заявила Сина.

Он с недовольством передал ей камень.

— Только не расколоти его.

— Камни не так-то легко ломаются, — она провела пальцем по отшлифованной поверхности, жадно разглядывая камень. — Если упадет белым вверх, мы с моими воинами сегодня играем за хороших, — она погладила камень, словно это была маленькая кошечка. А затем подбросила вверх. Камень закрутился в воздухе, поворачиваясь то белой, то черной стороной.

Когда он упал на землю, вверху оказалась черная сторона.

Сина вздохнула.

— Говорю же, камень врет.

Дарон гордо обернулся к своему маленькому войску. Семь воинов. У Сины столько же. Но все ее друзья были немного выше. Из последних пяти сражений за пальмовый дворец Сина выиграла четыре. Поэтому большинство предпочитало играть в ее войске. Даже если при этом приходилось быть лувийцами. Тот, кто побеждал в битве, тому принадлежали все спелые финики, упавшие с пальм на землю. Весь следующий день. По крайней мере, пока воришек не отлавливал отец Сины, поскольку пальмовая роща принадлежала ему, а он не любил, чтобы ее разоряли.

— Сегодня мы будем демонами, — вдруг объявила Сина. — Если уж нам выпало быть злыми, то сделаемся по-настоящему плохими.

Все посмотрели на нее с испугом.

— Моя тетка говорит, что если говорить о демонах, то они придут, — прошептал Тура.

— Если боишься намочить свою юбочку, то иди домой, Тура.

Дарон заслонил собой малыша.

— Мы вообще ничего не боимся! — Впрочем, ему идея с демонами тоже не нравилась.

Было уже темно. Пришел срок сбора урожая, а в эту пору крестьянам приходилось работать на полях от зари до зари.

— Значит, начинаем! — восхищенно воскликнула Сина. — Демоны, за мной!

— Вы атакуете. Немедленно покиньте пальмовый дворец, — Дарон махнул рукой, указывая на пшеничное поле за низенькой стеной из бутового камня. — Пойдете оттуда.

Отряд демонов под предводительством Сины бодро утопал прочь, в то время как среди ребят Дарона воцарилось уныние.

— Они наверняка поколотят нас, — Тура высказал вслух то, о чем думали остальные.

— Почему это? — упрямо поинтересовался Дарон.

— Ну, они же демоны, — по лицу Туры было заметно, что он вот-вот расплачется. — Да и темно уже. А если дома заметят, что я так поздно лег в постель, меня опять высекут.

— Защитники Бельбека, — Дарон пытался говорить твердым голосом, как настоящий герой. — Давайте найдем снаряды для метания. Преподнесем демонам сюрприз, когда они придут.

Он вселил в них уверенность. Друзья рассыпались по пальмовой роще.

— Финики подойдут? — крикнул Тура.

Дарон рассмеялся.

— Только если они кажутся тебе достаточно твердыми.

Вдалеке послышался звук, похожий на раскат грома.

— Дарон! — послышался голос Сины где-то среди пальм. — Иди сюда, скорее! Ай! Проклятье, перестаньте закидывать меня камнями! Иди наконец сюда, Дарон! Ты должен это увидеть! Идем к стене из бутового камня.