Долина Литл-Бигхорн

Июнь 1876 года

Он возник в золотистой предвечерней дымке — всадник на слепяще-ярком фоне заходящего солнца. Рослый, внушительный и одинокий, он, казалось, выехал прямо из середины солнца, не замечая красоты угасающего дня и смерти, разбойничающей в долине. Приближалась ночь, палящий диск опускался все ниже за горизонт, и его лучи окрашивали небеса и землю в кровавый цвет.

Сабрина слышала резкий треск выстрелов и свист стрел, но, оглушенная, не могла двинуться с места.

Неужели враг неуязвим для пуль, стрел и неподвластен смерти?

Может, этот и повесит на копье ее скальп, как боевой трофей?

— Ложитесь! — крикнул сержант Лолли. — Ложитесь, миссис Трелони!

Женщина и не подозревала о приближающейся опасности: еще один отряд из четырех или пяти человек двигался прямо на них. Копыта лошадей взметали клубы пыли.

Стрела просвистела над головой Сабрины и воткнулась в дерево за ее спиной. Сабрина ахнула, бросилась на землю и распласталась на животе, в отчаянии шепча молитвы.

— Сержант Лолли, что происходит? — воскликнула она.

Сержант не ответил. Сабрина осторожно привстала, выглядывая из-за пологого холмика — за ним ей велел спрятаться Лолли, когда торговцы пушниной, с которыми она путешествовала, наткнулись на засаду индейцев.

Сержант Лолли, отставной солдат, сопровождавший Сабрину, лежал лицом вниз. Из его спины торчала стрела. Сабрина уставилась на него широко раскрытыми глазами, борясь со стремительно нарастающей в душе паникой. Опомнившись, она бросилась к сержанту, упала на колени рядом с ним, осторожно приподняла его голову и вскрикнула. Ему уже ничем нельзя было помочь. На мгновение Сабрина растерялась. Но внезапно по спине ее пробежали мурашки, и женщина поняла, что за ней наблюдают.

Она вскинула голову. Воин сиу с нагой грудью, раскрашенной ярко-синими и белыми знаками войны, сидел без седла на мустанге, рассматривая Сабрину. Поначалу она решила, что это и есть всадник, возникший из пламени заходящего солнца, но тот только приближался. А этот храбрец возглавил нападение на нее и ее спутников. Он производил впечатление вождя, руководящего сражением. Вся радость победы должна достаться ему.

Сабрина ответила на его взгляд, стараясь не думать о том, что торговцы, сопровождавшие ее — они считали себя друзьями сиу!

Они уже мертвы.

Индеец вскинул левую руку с зажатым в ней луком и испустил пронзительный крик, возвещая о своей победе, затем спрыгнул на землю, отозвавшуюся на прикосновение его ног глухим стоном.

Он замер, с улыбкой разглядывая Сабрину. Затем снова вскинул вверх руку, потряс луком, издав дикий боевой клич. Женщина видела ужасающую злобу в его темных мрачных глазах.

«Нельзя дрогнуть перед ним», — убеждала себя Сабрина.

Она не умрет. Смерть, окружает ее со всех сторон, но она не должна погибнуть. Только не сейчас, когда жизнь драгоценна для нее вдвойне.

Еще недавно ей было не о чем мечтать. Но она не понимала этого и потеряла все, что имела.

Потеряла ребенка, потеряла Слоана и, должно быть, собственную душу.

А теперь ей дарован шанс попытаться вернуть утраченное.

Нет, умирать нельзя. Особенно теперь. Но как жестока судьба, какая ирония!

Сабрина и не подозревала, что может умереть вот так. Ей и прежде доводилось попадать в сложные ситуации, но никогда еще она не смотрела смерти прямо в глаза. А теперь Сабрина с запозданием осознала, какую глупость совершила, отправившись сюда. Женщины из форта восхищались ее силой и решимостью, но теперь она понимала, что расплачивается за собственную глупость.

Но отказаться от своих намерений она не могла. Необходимо разыскать Слоана.

И, как это ни странно, спасти его.

Теперь же Сабрина могла погибнуть сама. Возможно, он никогда не узнает, что у них вновь появился шанс иметь сына и что на этот раз их ребенок мог бы выжить.

Индеец приближался, а Сабрина стояла как вкопанная. За время пребывания на Западе она кое-что узнала об индейцах.

Ведь она жена Слоана, а Слоан — наполовину индеец сиу.

Как и ребенок, который рос в ее теле.

Если этот краснокожий вознамерился убить ее, то осуществит свое намерение, невзирая на проявления силы или слабости со стороны Сабрины. Если женщина будет плакать, кричать и трястись от страха, он убьет ее с еще большим наслаждением.

Видимо, воин затеял игру. Игру кошки с пойманной мышью. Подойдя поближе, он резко ударил ладонью по груди Сабрины, и та пошатнулась, судорожно хватая ртом воздух. Индеец осклабился, довольный собой, и подступил ближе. Сабрина инстинктивно отпрянула, но на этот раз он схватил ее за руки пониже плеч, приподнял, а затем бросил на землю.

У Сабрины перехватило дыхание. Повернув голову, она уставилась в безжизненные глаза одного из молодых сиу, погибших в сражении. Ему было не больше шестнадцати лет. Внезапно на глаза ее навернулись слезы. Если ей суждено иметь ребенка, будут ли у него бархатисто-черные глаза отца? Взгляд этих глаз временами проникал ей в душу, а иногда становился отчужденным и холодным. Прекрасные, умные глаза были широко посажены на бронзовом лице с высокими скулами и волевым подбородком. Что мог унаследовать ребенок от нее, Сабрины, а что — от Слоана?

Она перевела взгляд с погибшего юноши на своего мучителя. С проворством, порожденным паникой, Сабрина вскочила и ударила метнувшегося за ней индейца локтем в основание шеи.

Тот закашлялся, злобно выругался и с усмешкой выхватил нож, взял его в зубы и протянул к Сабрине обе руки, явно наслаждаясь ее беспомощностью.

— Убирайся к черту! — крикнула Сабрина, стискивая кулаки. «Он все равно ничего не поймет», — мелькнуло у нее в голове. Господи, как ей хочется жить! Может быть, попробовать смягчить краснокожего, не скрывать страха, расплакаться, броситься на колени?

— Подожди! — Сабрина протянула руку ладонью вверх. — Постой, я хочу…

Это не помогло. Он стремительно шагнул к ней и попытался схватить за руки, собираясь вновь опрокинуть на землю. Сабрина яростно отбивалась, лягалась, размахивала руками, царапалась, швыряла в индейца подвернувшиеся камни и комья земли — словом, все, что могло сойти за оружие. Внезапно индеец зло выругался. Только тут Сабрина поняла, что угодила ему в пах коленом. Зажав в левой руке нож, индеец двинулся к ней, вытянув вперед правую руку. На этот раз Сабрина получила удар такой силы, что рухнула на колени, вскрикнув от острой боли. Отдышавшись, она подняла голову.

Индеец больше не смеялся. Сжав нож в кулаке, он надвигался на нее.

Земля под ногами Сабрины задрожала. Краем глаза она вновь увидела призрачного всадника. Он ехал без седла, его голый торс не украшала боевая раскраска.