Карсон Бенедикт стоял на балконе, оглядывая свое гостевое ранчо. Сегодняшний день его рождения оказался не очень-то веселым.

Тедди — его эксцентричная сестра — надоедала своей очередной бестолковой идеей превратить ранчо в процветающее. На этот раз ее замысел превзошел все ожидания.

— Ты только загляни в эти гроссбухи, Карсон, — сказала она и стукнула по толстой бухгалтерской книге, отчего на ее изящных запястьях звякнули браслеты из стекляруса. — Мы должны что-то быстро предпринять, иначе вылетим в трубу с этим гостевым ранчо!

— Все не так уж плохо… — попробовал он возразить.

— Вот уж нет! Все гораздо хуже, чем тебе кажется. Этим летом заказов на аренду стало намного меньше. Гостевые ранчо в ковбойском стиле потеряли свою привлекательность. Их романтическая загадочность вышла из моды. Мы должны придумать нечто более свежее и современное.

Сдержав стон, Карсон направился в свой офис, хотя знал, что от сестры, если уж она что-то затеяла, не спастись.

— И ты думаешь, — бросил он на ходу, — что, превратив это место в любовное гнездышко, мы быстро наладим дела?

— Ты уже отказался от идеи создать здесь медитативный курорт для глобального очищения души, — бубнила Тедди, двинувшись за ним следом и стуча каблуками. Уж чего-чего, а настойчивости ей было не занимать. — А теперь подумай сам, любовь и ароматерапия — это же решение всех проблем!

Карсон рассмеялся. Его младшая сестренка думала, что тишина и уединенность здешних мест, а также целебные травы привлекут сюда жаждущих любви?

— Это — гостевое ранчо, а не бордель, — резко сказал он, так как действительно не хотел, чтобы томящиеся от любви молокососы бродили по ранчо при свете луны.

— Ой, фу! — Тедди вскинула голову, и ее серьги в форме зеленых пирамидок с глазком посередине закачались. — Я совсем не об этом говорю. Отчего не устроить здесь этакое Ранчо любви — место, куда будут приезжать одинокие люди, чтобы найти свое счастье?

— Нет!

— А ты знаешь, что сватовство сейчас — последний крик моды, Карсон? О нем пишут в Интернете, проповедуют в церквях, рассказывают в колледжах. Существуют даже компании профессиональных свах!

— Но не здесь!

— Что ж, ладно, — Тедди с намеренным безразличием постукивала по полу носком остроконечных зеленых туфель. — Ты выиграл, пусть ранчо окончательно погрязнет в долгах. Тогда кузен Арнольд выкупит его и превратит в пастбище.

Она скрестила руки на груди и прислонилась к стене.

Карсон понимал настроение сестры и знал, что она еще долго будет говорить о своей идее, не давая ему продыху.

Он глубоко вздохнул, и от его дыхания слетели бумаги со стола. Им в самом деле следовало устроить какой-нибудь рекламный трюк, чтобы завлечь на ранчо больше посетителей. Он-то надеялся, что в качестве приманки сработает ковбойская романтика, но, увы, ничего из этого не вышло.

— Придумай что-нибудь другое, но только не Ранчо любви.

— То, что Сьюзи послала тебя подальше ради Брэда Хоулдера и его нефтяной скважины, — не причина разочаровываться в любви, — выложила свой последний козырь Тедди.

При упоминании о его бывшей жене кровь в жилах Карсона начала медленно закипать. Сьюзи клялась в настоящей и вечной любви к Карсону — ровно до тех пор, пока не закончились его финансы.

— Я подумаю об этом как-нибудь в другой раз, — сказал он. Ему предстояло поломать голову над сметами, выбраковать скот и вытерпеть дурацкую вечеринку по поводу дня рождения. — Обсуждение закончено.

— Нет! — Тедди уперлась руками в бока. Помимо взбалмошности она отличалась еще и упрямством. Впрочем, таким же, как и у Карсона. — Это и мой дом, и меня волнует его судьба. Единственный способ привлечь клиентов — это выработать маркетинговую схему. Что привлекает людей больше, чем романтика? А ты, мой дорогой братик, — она ударила ладонью по его столу, — просто-напросто боишься.

— Чего? — Он нахмурился.

— Любви. Ты так ее страшишься, что даже не можешь позволить влюбленным найти здесь тихий уголок и обрести счастье.

— Я вовсе не боюсь любви, — сухо возразил он. Сестра не на шутку разозлила его. Сама идея того, что он — прирожденный фермер и бизнесмен — боится чего-нибудь, возмутила его. — Я просто не хочу!

— Нет, ты просто не можешь. — Тедди присела на край стола и, положив ногу на ногу, принялась качать туфлей. Она дразнила его, и это сработало.

— Слушай, мне действительно не повезло с Сьюзи, но я не боюсь любви.

— Докажи это, — беспечно пропела она.

— Как?

— Немного поработай свахой у наших гостей.

— Никогда!

— Видишь? — самодовольно изрекла Тедди. — Я знала, что ты не сможешь.

— Поспорим? — Карсон заскрежетал зубами.

— Хорошо. Я уверена, что тебе не удастся свести вместе, допустим, двух следующих гостей нашего ранчо.

— А если удастся? — Он наклонился к сестре.

— Хорошо. Я больше не скажу ни слова о Ранчо любви. Но если ты проиграешь, я переименую ранчо и разошлю рекламу.

— Ты сама предложила держать пари, — Карсон улыбнулся.

Тедди резко соскочила со стола и прыгнула в его объятия.

— О, это здорово! Я даже помогу тебе.

— Стой, подожди минуту. Зачем же ты станешь мне помогать?

— Затем, что, как только ты увидишь, насколько сильна любовь, сам захочешь переименовать наше ранчо.

— Никогда! — Карсон был потрясен. — Постой! Ты же сказала, что оставишь эту тему.

— Оставлю, — она лукаво улыбнулась. — Если тебе это так неприятно. Но сначала ты должен заняться сватовством, — она принялась танцевать по офису. Карсон, хорошо зная свою сестру, ясно видел, что сейчас в ее голове вертятся самые различные идеи и мысли по этому поводу, причем на полную катушку. — У нас уже есть здесь отличный парень.

— Ты имеешь в виду Люка Гарднера? — Карсон напрягся. — Это запретная тема.

Тедди остановилась и замерла, внимательно разглядывая его.

— Но он же холостой!

Да, Люк Гарднер был холост и обладал еще многими качествами, которые высоко ценились бы женщинами, но Карсон обещал приютить своего царственного друга и устроить ему летний отпуск без вторжения в личную жизнь. К счастью, Тедди ничего не знала о происхождении Люка…

— Люк не подходит, — повторил он.

— Должен подойти. Он — первый наш холостяк здесь, и мы же поспорили!

Услышав звук хлопнувшей дверцы автомобиля, Тедди рванула к окну и посмотрела через тонкую занавеску. Нарочито повернувшись, она ударила в ладоши.