Оля

— Стой, — Макс ухватил за запястье, и только я хотела сбросить руку, как увидела Сергея. Так он здесь? Давно или только подошел? Один или с кем-то? Тысячи вопросов и только одна главная мысль — он тут.

Третьяков стоял ближе к выходу, привалившись к стене и скрестив ноги. В руках бокал с виски, или что он там пьет. Взгляд направлен на меня. Можно не спрашивать, что он обо мне думает, все написано на лице. Этот чертов взгляд пронзает как рентгеновский луч, заставляя чувствовать себя неуверенно, глупо и еще хрен знает как.

— Ольга, чего застыла? — новый знакомый дернул за руку и закружил в танце.

Сделала разворот на триста шестьдесят градусов и резко повернула голову. Продолжает смотреть. Третьяков, у тебя других дел нет? — хотелось крикнуть мне. Но одновременно чувствовала небывалый прилив сил.

Еще один поворот, и я снова встречаюсь с ним взглядом. Ладно, смотри, и пусть тебе будет завидно.

Поднесла руку к хвосту и стянула резинку. Волосы рассыпались волнами по плечам и спине.

— Ух ты, — выдохнул Макс.

Ну, как тебе, Сережа? А теперь плавные движения бедрами, взгляд через плечо, чтобы убедиться, ты все еще здесь. И снова бедра.

Танцевала специально для него, откидывая волосы, изгибаясь всем телом. Танцевала с Максом, думала о Третьякове. Алкоголь бродил по крови, и выдавал свою дозу адреналина, делая мой танец еще смелее.

Оля

Я спустилась в кухню. Владик сидел за столом и сосредоточенно жевал многослойный бутерброд, мама жарила его любимый омлет.

— Не боишься потолстеть? — поддела я брата.

— Отвали.

Привычный диалог между нами.

— Ольга, проходи, сейчас будет омлетик.

— Мам, ты же знаешь, я его терпеть не могу.

Взяла стакан, налила воды и сделала большой глоток.

— Белок очень полезен для организма. А твоя овсянка ни уму не сердцу.

Ага, а ещё Владик, в отличие от меня, обожает омлет, тогда как овсянку ненавидит. Но с мамой спорить бесполезно.

Ухватила со стола яблоко и удалилась с кухни. Кофе смогу выпить и в Университете.

— Я на учебу, — крикнула уже стоя у выхода.

— Пока, не задерживайся, — донёсся с кухни мамин голос, брат даже не потрудился ответить.

Так начинается каждое утро в моей семье. Есть ещё папа, но с ним видимся редко. Все свое время он проводит на работе, с раннего утра и до позднего вечера. У него крутая должность в префектуре, что позволяет нашей семье пользоваться всеми благами цивилизации: жить в престижном районе, путешествовать по несколько раз в год, в общем тратить деньги на то, на что хватит фантазии. У меня с фантазией, как выяснилось, туго, поэтому на моей золотой карте скопилась уже порядочная сумма и всегда есть деньги на приличные шмотки.

А ещё у нас все крутится вокруг брата. Владик младше меня на пять лет, и в детстве много болел, а потому мама носится с ним как с хрустальной вазой.

Будучи младше я обижалась. Если брат не дай бог заболевал, мама дневала и ночевала у его кровати, выполняя малейшие капризы, стоило заболеть мне (что случалось по закону подлости гораздо реже), как мама говорила:

— Ничего, Олечка, ты быстро поправишься, это Владик у нас болезненный мальчик.

В средних классах старалась привлечь ее внимание как могла. Получала пятерки по всем предметам, бежала домой, в надежде, что вот сейчас мама обнимет меня и скажет, что я молодец, я у нее самая лучшая, но лицо мамы принимало лишь озабоченно выражение.

— У тебя то пятерка, а вот у Владика что-то не клеится с математикой, учитель плохой. Ты бы с ним позанималась что ли. Или нет, наймем репетитора.

Я шла в свою богато обставленную комнату, полную игрушек, бросалась на кровать и рыдала в подушку. Почему все время Владик, а как же я?

Одно время я дико ненавидела брата, но продлилось это недолго, так как он в сущности был не виноват, что мама любит его больше.

В одиннадцатом классе я вдруг решила, что если не удается привлечь внимание мамы хорошим поведением, то нужно вести себя плохо. Я часто слышала от одноклассниц, какие скандалы устраивали их родители, стоило застать свою дочь с сигаретой и не дай бог, целующейся с парнем в подъезде.

Я попробовала курить прямо в доме, потому что иначе никто бы не заметил моей новой привычки. Я готовилась, пусть скандал, зато окажусь в центре внимания.

И действительно, когда мама вошла в кухню, где я сидела с сигаретой в пальцах, а при ее приходе ещё и демонстративно выпустила струю дыма изо рта, на ее лице отразилось что-то похожее на волнение. Она подбежала и всплеснула руками.

— Ольга, ты что с ума сошла? Сейчас же брось эту гадость, как тебе не стыдно. Да еще в доме!

Я нахально улыбнулась. Наконец-то внимание, и оно все мне.

— Господи, за что мне это? Ты же прекрасно знаешь, что у Владика на все аллергия! Если уж так хочется, могла бы курить и в своей комнате.

Я со злостью затушила окурок и выскочила с кухни. Мою мать похоже не переделать. Оставалась надежда на поцелуй.

С некоторых пор я начала замечать, что нравлюсь парням. Две мои подруги уже во всю бегали на свидания, мне же все одноклассники казались слишком глупыми и неинтересными. Но ради дела можно и пострадать. Я выбрала самого симпатичного мальчика из класса и согласилась с ним встречаться.

Наш поцелуй состоялся за неимением подъезда под кленом, растущим у дома, в тот момент, когда мама выходила на улицу, чтобы забрать брата с занятий по карате. Мама ничего не сказала, но позже попросила, чтобы после ужина я зашла в кабинет отца. Я готовилась к долгожданному скандалу, даже ощущала некую радость от того, что теперь уж точно окажусь в центре внимания, но скандала не произошло.

Когда я подошла, то обнаружила, что дверь кабинета прикрыта не плотно, папа стоял у окна, а мама ходила вокруг него.

— Ой, что же делать, — то и дело повторяла она.

— Что делать, что делать? — голос папы звучал устало и раздраженно, — мало мне на работе проблем, теперь еще и это. Пусть встречается, если хочет.

— Как так?

— А вот так. Вспомни себя в ее возрасте.

— Но если вдруг что? Если дети? — пролепетала мама и остановилась.

— Зиночка, ну что ты так волнуешься, — говорил между тем отец, — деньги у нас слава богу есть, так что, если Ольга вдруг захочет завести ребенка, ничего в этом страшного, вырастим.

— Но, Володя, учеба, будущее, институт?