«Дорогой Филипп,

настоящим сообщаю тебе, что из-за твоего упорного нежелания предпринимать какие-либо шаги для выполнения долга перед семьей и обществом мне пришлось самому заняться организацией твоей, черт бы ее побрал, свадьбы! И хотя кандидатура невесты еще окончательно не утверждена, дата и место свадьбы определены и не подлежат пересмотру – церемония состоится в Лондоне первого сентября сего года. Искренне надеюсь, что на этот раз в отличие от прискорбного случая трехгодичной давности ты не забудешь явиться. Я не только надеюсь, но и категорически настаиваю на твоем присутствии. За годы, которые ты провел, исследуя свалки Египта и прочих окраин, мое здоровье пришло в совершенный упадок, и доктор Гиббинс уверяет, что жить мне остается не больше года. И прежде чем сыграть в ящик, я желаю видеть своего сына женатым, занимающим подобающее его имени место в обществе и, если будет угодно Господу, имеющим наследника или ожидающим оного.

Поскольку у тебя, очевидно, не остается времени на самостоятельный поиск невесты, ухаживания и прочую ерунду, я счел разумным обратиться к профессиональной свахе, которая и подыщет тебе подходящую супругу. К несчастью, после скандала, вызванного тем, что ты не соизволил явиться на предыдущую, черт бы ее побрал, свадьбу, перед ней стоит почти неразрешимая задача. Однако мисс Чилтон-Гриздейл – опытнейший брачный посредник, и я не сомневаюсь, что она найдет для тебя какую-нибудь дурочку, из которой впоследствии получится вполне приемлемая виконтесса. Также мисс Чилтон-Гриздейл берет на себя организацию всей церемонии вплоть до мельчайших деталей. От тебя требуется только явиться в нужное время в указанное место. И на этот раз тебе, черт подери, придется это сделать!

С наилучшими пожеланиями, твой отец».

Мередит Чилтон-Гриздейл задумчиво постукивала пальцем по подбородку, критически разглядывая стройную фигуру леди Сары Маркем, стоявшей на помосте в мастерской портнихи. От ее внимательного взгляда не ускользала ни одна деталь элегантного свадебного туалета – от скромного прямоугольного выреза декольте до кружевной пены оборок на подоле. Наконец на ее губах промелькнула тень удовлетворенной улыбки – Мередит понимала, что мадам Рене – самая дорогая портниха в Лондоне и любое проявление одобрения воспринимает как повод для того, чтобы взвинтить и без того непомерную цену.

– Вы выглядите очаровательно, леди Сара, – заключила Мередит. – Лорд Грейборн потеряет голову, увидев вас.

Она почувствовала что-то подозрительно похожее на зависть, сосредоточилась и еще раз внимательно оглядела стоящую перед ней молодую красавицу. Гордость за хорошо проделанную работу окончательно вытеснила неуместное чувство.

Что ж, она действительно подыскала великолепную партию для лорда Грейборна. Леди Сара с ее милым характером, невинностью, прекрасными манерами, ангельским голосом и музыкальным талантом, несомненно, являлась бриллиантом чистейшей воды. Переговоры с ее отцом, графом Хедингтоном, которые Мередит вела от имени герцога Рейвенсли, отца лорда Грейборна, оказались деликатным и очень непростым делом даже для свахи с ее умением и опытом. Причиной таких сложностей, разумеется, был скандал, разразившийся три года назад, когда лорд Грейборн не явился на собственную свадьбу, организованную его отцом, предпочтя приличному и комфортабельному существованию охоту за следами исчезнувших цивилизаций вдали от подлинной цивилизации, среди пустынь, населенных дикими племенами. После этого только титул и семейные связи лорда Грейборна сохранили для него возможность когда-либо найти себе достойную партию, но даже и при этих несомненных преимуществах Мередит потребовались все ее дипломатические способности, лесть и всевозможные обещания, чтобы убедить графа Хедингтона отдать руку единственной дочери столь ненадежному претенденту. Задача осложнялась тем, что вокруг леди Сары крутились стаи не менее титулованных молодых людей и с безупречной репутацией.

И все-таки она победила. Мередит едва не погладила себя по голове. Благодаря ее вдохновенным, если так можно выразиться, усилиям самая блестящая и обсуждаемая свадьба сезона состоится через два дня в соборе Святого Павла. После этого уже никто не усомнится, что Мередит лучшая сваха Англии.

Сразу после объявления о помолвке два месяца назад мамаши девиц на выданье стали наперебой приглашать ее на бесконечные пятичасовые чаи, суаре и музыкальные вечера, чтобы обсудить два самых животрепещущих вопроса: кто из женихов может наилучшим образом составить счастье их милых дочурок и кто из молодых людей лондонского света всерьез намерен покончить с холостой жизнью в этом сезоне.

Уже не в первый раз за последние несколько месяцев Мередит вновь задумалась о том, почему человек, по рождению имеющий право на все преимущества жизни в высшем обществе, наследник герцогского титула, у которого, казалось бы, не должно быть ни одной заботы в жизни, кроме погони за новыми удовольствиями, вот уже десять лет предпочитает всем этим благам цивилизации поиски зарытых глубоко в земле ненужных вещей, принадлежавших давно умершим людям. Ее практичный ум подсказывал ей, что это какое-то странное и опасное извращение и что если взгляды и пристрастия лорда Грейборна так сильно отличаются от общепринятых, то, очевидно, и его манеры оставляют желать лучшего. Недаром даже герцог признавал, что его сыну не повредит некоторая «полировка».

Что ж, предсвадебную «полировку» Мередит ему обеспечит. Она никому не позволит испортить великолепного зрелища, плода многомесячных усилий, от которого зависят ее репутация и положение в обществе. Мередит оставалось только надеяться, что после свадьбы лорд Грейборн окажется любезным и покладистым мужем. Его внешность вряд ли обрадует невесту, если судить по портрету в золоченой раме, висевшему в кабинете его отца.

Мередит мысленно припомнила юношу, изображенного на картине. Бедный лорд Грейборн! Герцог был весьма представительным мужчиной, в то время как он... Неуклюжий юнец, похожий на хомяка, с пухлым, бледным и угрюмым лицом, украшенным к тому же очками с толстыми линзами, за которыми скрывались невыразительные карие глаза. Разумеется, портрет был написан четырнадцать лет назад, когда лорду едва исполнилось пятнадцать. Оставалось надеяться, что годы, проведенные за границей, хоть как-то изменили его внешность к лучшему. Впрочем, все это не имело особого значения. Леди Сара не только являлась совершенным образцом светской молодой девушки, но и в отличие от многих своих сверстниц не питала никаких романтических иллюзий в отношении брака. И слава Богу! Потому что ей достанется далеко не прекрасный принц.