Наверное, в любой подобной книге авторы просто обязаны пояснить читателю, по каким критериям они отбирали те или иные сражения, и почему одни сражения относят к разряду «великих», а другие — нет. Действительно, ведь методов отбора может быть великое множество. Например — участие самого большого количества кораблей. Чем не вариант? Действительно, как можно сравнивать сражения, где, скажем, с обоих сторон участвовало до 200–250 кораблей с тем же Трафальгаром, где всего линкоров у противников было не более 60? А уж сражения у Менорки (25 кораблей у англичан и французов) или Гогланда (30 линкоров у сторон) наверное можно считать просто микроскопическими?

И здесь уже приходит понимание, что не только количество кораблей играет роль. Некоторые сражения были в каком-то плане инновационными, то есть они привносили что-то новое в военно-морскую науку. Это, безусловно, относится к Лоустофтскому сражению, бою в бухте Киберон, сражениям у острова Доминика, Калиакрии, Абукиру и Трафальгару. Если Лоустофт, по сути, ознаменовал собой начало новой тактики, названной позже линейной, то в других упомянутых сражениях был осуществлен переход к новой тактике — маневренному бою. Надо сказать, что все новое — это хорошо забытое старое, и на примере боев англо-голландских войн, рассматриваемых в этой книге, мы увидим, что атака части флота, прорезание строя, охват головы эскадры делались гораздо раньше Абукира и Трафальгара.

Часть сражений, рассматриваемых в книге, это своего рода пересмотр устоявшихся стереотипов. Прежде всего это касается серии боев английского флота с испанской Непобедимой Армадой с 1 по 8 августа 1588 года, которые чаще всего рассматриваются как триумф артиллерии над абордажем. Так вот — как раз эти сражения совершенно не выявили преимущества артиллерийского боя. Действительно, англичане с 1573 года рассматривали артиллерийские бои, как средство противостоять абордажу, в которых испанцы не имели равных. К 1588 году английский флот, специально пестовавшийся для артиллерийского боя 15 лет, не смог ни остановить испанскую Армаду, ни нанести ей существенные потери. По сути лишь устойчивый зюйд-вест и несобранность Фарнезе спасли Англию от вторжения и неминуемого поражения. Оказалось, что артиллерия пока еще не достигла пика своего развития, и лучшее ее применение — это огонь по верхней палубе и такелажу в надежде нанести абордажным партиям противника существенные потери либо ослабить сопротивление перед захватом судна.

Это выглядит не таким уж и фантастичным, если вспомнить, что орудия больших калибров тогда обладали малой дальностью выстрела, а залп из легких орудий не мог пробить борт вражеского корабля. Для примера, на испанских и голландских кораблях очень редко встречались орудия более 26 фунтов. Это полностью укладывалось в концепцию вспомогательной роли артиллерии: задача пушек — быстро стрелять, а большие калибры требовали значительного времени на перезаряжание.

Таким образом, первый вывод, сделанный из боев в Ла-Манше 1588 года, был следующим — главным приемом морского боя был и остается абордаж.

В то же самое время бои с Непобедимой Армадой показали, что быстрые, легкие, маневренные суда легко могут избежать абордажа более тяжелых, но неповоротливых галеонов противника, а также легко удержат такое расстояние, на каком пушки галеонов будут малоэффективны. Отсюда последовал второй вывод — в эскадре обязательно должно быть довольно большое число малых судов, которые либо будут отгонять подобные суда от главных сил, либо будут атаковать противника. Понятно, что один на один малое судно с маленькой командой почти не имеет шансов при абордаже вражеского корабля. Отсюда флотоводцы сделали еще один вывод — при абордаже больших кораблей малыми надо создать локальное превосходство в силах, то есть один большой корабль должно атаковать три-пять малых кораблей.

Так появилась тактика «роя», которая существовала добрых полвека — до англо-голландских войн. Для атаки противника корабли выстраивались в соответствии с данной тактикой — то есть концентрируясь у флагманов дивизионов. Дивизионы насчитывали три-пять кораблей. Сам флот делился на авангард, арьергард и центр, причем авангард и арьергард часто использовались не как передняя и задняя линии кораблей, а как на суше — по флангам, «полк правой руки», «полк левой руки». Руководство боем присутствовало только на начальном этапе, далее каждый корабль сам выбирал себе цель. Если противник имел суда большого водоизмещения — то их атаковали одним или двумя дивизионами. Задачей кораблей «роя» было быстрее сблизиться и идти на абордаж. Так же, как ранее запорожские казаки или позже — «морские служители» гребного флота Петра Великого, множество мелких корабликов облепляли «левиафаны» противника и со всех сторон призовые команды высаживались на неприятельские палубы, и шли на абордаж.

Но что делать, если противник имеет большие силы, чем атакующий? Или если построение противника исключает атаку «роем»? Для разрушения вражеского строя и нанесения существенных потерь использовались брандеры — корабли, нагруженные легкогорючими либо взрывчатыми веществами, используемые для поджога и уничтожения вражеских судов. Такой корабль мог управляться экипажем, покидавшим судно в середине пути, либо сплавляться по течению или по ветру в сторону вражеского флота. Плывущие на деревянные суда факелы обычно полностью расстраивали построение и управление вражеским флотом, что продемонстрировала атака у Гравелина Непобедимой Армады, где испанцы потеряли все якоря и, по сути, уже не могли принять на борт сухопутные части Фарнезе.

Английский и голландский флоты быстро сделали для себя именно такие выводы — более легкие суда нагрузили легкой же артиллерией и снабдили увеличенными командами. Что же касается испанцев — они решили, что их крепкие галеоны с большим количеством морских солдат представляют довольно крепкий орешек для любого атакующего. Дело в том, что галеон для иберийцев был океанским кораблем, со всеми его достоинствами и недостатками. И главную роль в строительстве галеонов играл их универсализм, а не заточенность под конкретные боевые задачи. Сегодня этот корабль мог везти груз в Вест-Индию, завтра плыть за товарами в Манилу, послезавтра на галеон водружали пушки и корабль участвовал в военной экспедиции к Ла-Маншу, а еще через несколько дней судно, вернув пушки в Кадисский Арсенал, опять направлялось за серебром в Вест-Индию. Да, это был тяжелый и неповоротливый корабль, однако задача атаки чьей-либо морской торговли перед галеонами не ставилась, галеоны скорее должны были опасаться, что их атакуют, поэтому скорость им не особо была нужна. Примечательно, что в испанской Фламандской Армаде, ориентированной именно на борьбу с голландской торговлей и голландским флотом, галеоны вскоре исчезли как класс, а их место заняли военные корабли (по типу голландских и английских) и «дюнкеркские» фрегаты (модифицированные флейты с удлиненным и зауженным корпусом и тремя ярусами парусов). В отличие от фрегатов более позднего времени «дюнкеркцы» были ориентированы именно на абордаж, имея хорошую скорость, отличную маневренность, легкое вооружение (чаще всего орудия от 8-фунтовок и меньше) и увеличенную команду. Большие стаи этих корабликов стали грозной силой Ла-Манша и Северного моря, они почти смогли сломить голландское сопротивление, и лишь в 1637 году, после реорганизации голландского флота, Соединенные Провинции смогли хоть как-то ограничить деятельность фламандских корсаров.