Сэлли Шёневайсс, чья дружба так обогатила мою жизнь, посвящается.

Он остался один на один с ночью.

Его шаг по этой влажной земле был неслышим, как легкий ветерок, овевающий эту ночь, и он сам, осторожно пробираясь через тщательно подстриженные кусты, был не более чем частью ночной тьмы.

Этот дар достался ему в наследство от далеких предков, и этот древний дар подсказывал ему, как двигаться с легкостью дикого оленя, как преследовать добычу с упорством и хитростью пантеры и как держать направление с зоркостью златоокого орла.

Однако его природный дар не имел ничего общего со слежкой, которую он осуществлял в этих вечерних сумерках. Как и с одеждой, что сейчас была на нем, — черные джинсы от Ливайс и черный свитер под горло. А еще — черные кроссовки «Адидас». Все черное — чтобы он мог абсолютно слиться с ночью.

Пригнувшись и балансируя на кончиках пальцев, мужчина терпеливо в течение получаса наблюдал за домом. Затем он тронулся в путь, огибая его под прикрытием пальм и гибискусов. Ни единого огонька не проникало из дома. Все безмолвствовало. Даже иголки на кончиках сосновых ветвей не шелестели.

Озадаченный, мужчина слегка расслабился, а потом, не видимый никому, обошел вокруг дома еще раз.

У задней стены здания он на время остановился, ничего не слыша, но ощущая движение воздуха. А потом все-таки услышал это. Шаги. Кто-то приближался, ступая мягко, осторожно, медленно.

И вот в бледном мерцании луны мелькнул силуэт. Фигура, тоже одетая в черное — с головы до ног. Черные джинсы. Свободный, крупной вязки свитер. И черная лыжная маска, скрывавшая лицо неизвестного и делавшая его бесполым. Словом, это был злоумышленник, ведомый одним только намерением — пробраться в дом.

Изящная фигура остановилась, ее силуэт вибрировал в воздухе, подобно тому, как молодой олень дрожит, чуя неведомую опасность. Но вокруг не было ничего, что могло представлять реальную угрозу, и фигура двинулась дальше, прошмыгнув из-под спасительной кроны дерева к окну с двойной рамой.

Мужчина напряженно ждал несколько секунд, наблюдая, как фигура пытается приподнять раму. Внезапно на луну набежало облако и отняло у ночи даже тот слабый, едва различимый свет, что был у нее до сих пор. Теперь не осталось ничего — только бестелесные призраки, сгустки невидимости, и даже тени скорее угадывались, нежели виделись.

Фигура продолжала сражаться с окном. Наконец ей удалось приподнять раму, она легко и изящно вскочила на подоконник, чуть помедлила, затем исчезла в оконном проеме.

Только после этого мужчина двинулся опять, все так же бесшумно — как сам мрак ночи. Его шаги были неуловимы. Он заглянул в окно. Внутри тускло мерцал свет — слабый, осторожный лучик от маленького ручного фонарика. Лучик пересек комнату, на миг отразился на крашенном белой краской дверном проеме и исчез за ним.

Мужчина оперся руками о подоконник и без усилий перенес через него свое тело. Он проследовал за лучом света, миновал несколько дверей и, наконец, добрался до большой, просторной комнаты. Подождал в темноте коридора, наблюдая, как пятно света быстро перебегает с места на место. Раздвижной диван, покрытый ярким шерстяным пледом, удобно располагался в одном углу, в другом, на возвышении, похожем на сцену, стоял рояль, противоположные стены были заняты книжными полками. Там, где еще оставалось немного места, висели гравюры с картин западных мастеров, была еще стойка с ружьями, на стене крепились старинные луки, стрелы и копья.

В отдалении слева, через весь зал, было еще одно помещение, приподнятое над остальной частью и отделенное от главной комнаты красивой кованой оградой, по которой вился плющ. В этом помещении стоял большой письменный стол из тикового дерева.

Вот там и остановилась фигура.

Пятнышко света задержалось на отделанном кожей пресс-папье, торопливые руки принялись в спешке выдвигать ящики и обыскивать их. Прищурившись, мужчина несколько мгновений наблюдал за происходящим, а потом неслышимой поступью пантеры начал подбираться к ограде, увитой плющом.

Стукнул ящик стола. Слишком громко. Взломщик замер на мгновение и дрожащей рукой посветил вокруг.

Мужчина присел, скрывшись за спинкой дивана, и подождал, пока снова не послышался шелест просматриваемых бумаг.

А теперь… Теперь он был готов к нападению.

Одним плавным движением, будто гонимый порывом ветра, он преодолел всю комнату, сорвал со стены стрелу, перескочил через увитое плющом ограждение и схватил за горло ошеломленного взломщика.

— Кто ты? — зарычал мужчина, прижимая острие стрелы к груди взломщика. — И какого черта ты здесь делаешь?

Он почувствовал, как холодная дрожь ужаса пробежала по телу взломщика, как оно окаменело.

— Я… — только и сумел выдавить из себя взломщик, и голос его стих.

Мужчина немного ослабил хватку и отбросил стрелу, поняв, что соперник перед ним слабый.

— Что ж, давай проясним ситуацию, — наконец сказал он сухо, выпуская жертву и одновременно решительно пододвигая ее к столу.

Но он недооценил коварство своего соперника. Фигура вывернулась из его объятий, с кошачьей ловкостью перемахнула через ограждение и бросилась через весь темный дом к выходу.

— Проклятье!! — выругался мужчина, перепрыгивая через ограждение вслед за взломщиком.

Пробежал через вестибюль. Мимо закрытых дверей. Через небольшой кабинет. И увидел, как фигура взлетает на подоконник.

— Стой! — крикнул он, на этот раз уже тоном человека, не терпящего возражений.

Великолепно натренированное тело мужчины отреагировало мгновенно. Он бросился вслед за фигурой. Но призрак, облаченный в черноту, вместо того чтобы выскочить за окно, отпрянул, стараясь увернуться от него. Ему это удалось… почти.

Он поймал пригоршню мягкой шерсти. Его хватка была такой цепкой, что свитер преступника лопнул на нем, и в руке у него остался только лоскуток.

Фигура бросилась от него с дикой, отчаянной скоростью, поняв, видимо, что у нее нет шансов добежать до окна, но можно попытаться найти какой-то другой выход наружу.

Мужчина развернулся и возобновил погоню, прекрасно осознавая то, чего никак не мог знать взломщик: из дома не было другого выхода.

Они снова промчались через гостиную и кинулись к винтовой лестнице, ведущей на балкон и третий этаж. Он был уверен, что спасающийся бегством призрак не соображает, что делает, — просто несется наугад, ослепленный страхом.

Бежит, сходя с ума от ужаса, надеясь избежать поимки до самого последнего момента.

Их шаги разносились по всему балкону с деревянными перилами, который опоясывал гостиную, и устремились к двери в конце длинного коридора. Злоумышленнику удалось открыть дверь, но, оглянувшись, он увидел, что преследователь находится на расстоянии вытянутой руки.