Кто не был в Лондоне в самом начале лета, не в состоянии даже представить себе, что он может быть таким: свежим, невинным, нежно розовеющим, как юная невеста под венцом. Ранним утром над Гайд-парком повисает жемчужная дымка, окутывая все вокруг флером таинственности. Движение на улицах еще не началось, рев моторов и резкие гудки клаксонов пока не вспарывают тишину. Цветы открывают навстречу солнцу разноцветные лепестки, украшенные бриллиантиками росы. Деревья протягивают ветви-руки для дружеского пожатия.

Даже в каменных джунглях Сити чувствуется пьянящее дыхание нового дня, но кто там бывает в этот час? Ни один уважающий себя англичанин без нужды в Сити не появится. Там всего лишь зарабатывают деньги, а здесь, в Лондоне, живут, и это не одно и то же.

Тяжело дыша после пробежки. Марго прислонилась к дереву и поправила выбившуюся прядь волос. Сегодня она опять бегает одна. Девочку не удалось растолкать, отсыпается после очередной тусовки. Словечко-то какое! Впрочем, в лексиконе Сандры и ее друзей встречается и кое-что похлеще.

Девочкой Марго называла Сандру по привычке. Она давно не девочка, двадцать четыре года уже. Падчерица, дочка, подружка. Как лучше назвать, если разница в возрасте у них всего четырнадцать лет?

После нелепой автомобильной катастрофы, которая унесла неугомонного рыжеволосого Алека, отца Сандры и мужа Марго, они продолжали жить вместе, и ни одна не пожалела об этом, по крайней мере пока.

Белый трехэтажный особнячок с забранными черными коваными решетками на окнах и фонариками у входа, скромный и уютный, возможно, чересчур просторный для двоих. Но он хорошо помнил времена, когда…

Восемь лет назад Алек привез свою шестнадцатилетнюю дочь, голенастого сорванца-подростка, готового бросить вызов всему миру, в дом Марго на Куинс-Гейт в Кенсингтоне. Даже когда Алек был жив, дом был слишком велик для троих, но Алек обладал даром заполнять собой любое пространство.

Алек… Прошло почти два года, как его не стало, воспоминания постепенно размывались временем и теряли остроту. Марго потерлась щекой о шершавую кору дерева.

— Осторожно, поцарапаешься. Я не брился больше суток.

Алек только что вошел — как всегда шумно, решительно шагнув в широко распахнувшуюся дверь. Марго нырнула в его распростертые объятия и потерлась щекой о щеку мужа.

— Осторожно, котенок…

Они так и не легли спать в эту ночь. Сидели на ковре у камина, пили вино и любили друг друга. Алек ворошил кочергой полешки, огонь вспыхивал и буянил в его волосах. Она трогала их, осторожно, боязливо, каждую секунду ожидая ожога.

А потом был тот ночной звонок. Алек поспешно собрался и уехал, не объяснив толком куда и зачем. И больше не вернулся.

Осталась Сандра. Буйными каштановыми волосами, рыжими с прозеленью глазами, которые иногда становились желтыми, как у львицы, порывистостью движений, ярким, независимым характером она напоминала Марго Алека. Сандра решила пойти по стопам отца — стать журналисткой, и Марго, как ни старалась, не смогла ее отговорить. Иногда ей становилось страшно за Сандру.

Марго оторвалась от дерева и затрусила по дорожке. Довольно воспоминаний. Еще один круг — и можно начинать новый день.

Сандра вихрем ворвалась в редакцию газеты «Уик-энд миррор» и пронеслась между столами, бросая направо и налево:

— Привет, Пэтси! Привет, Сэм, Джек! Как вы тут без меня? Не совсем еще покрылись мхом?

— Привет, Финч! Теперь нам это уже не грозит.

Сандра влетела в клетушку; пышно именуемую «кабинетом», которую делила с собратом по перу Робертом Стайнсом, для друзей Бадом. Зацепилась за что-то ногой, чуть не упала, но каким-то чудом добралась-таки до своего стола и плюхнулась на любимый вертящийся стул.

— Брр! — прорычала она. — Из какой гадости я только что выбралась, ты и не поверишь!

Бад, узкоплечий парень с длинными темными волосами, вечно спадающими на лицо, в притворном ужасе бросился грудью на стол и закрыл голову руками. Через пару секунд из-под руки показался насмешливый карий глаз и обозрел комнату.

— Пронесло? — спросил Бад дрожащим голосом. — Что это было?

— Брось. Сейчас не до твоих приколов, — досадливо поморщилась Сандра.

— Семнадцать мегатонн, — констатировал он. — Убойная сила.

— Бад!!!

— Ты успокоилась?

— Почти. Черт, опять колготки порвала! — Сандра задрала ногу, продемонстрировав зияющую на стройной лодыжке огромную дырищу. — Ну что за напасть! Разорюсь я на них.

— Леди попала в тяжелое положение. Почти безнадежное, — пропел Бад, возводя глаза к потолку. — Кто же ей поможет? Ну конечно благородный рыцарь на белом коне. Он выезжает из-за скалы, гремя кастрюлями, тьфу, черт, латами. Солнце отражается в его щите, как в зеркале, и слепит глаза. Мы еще не можем разглядеть герб, но уже догадываемся, кто этот храбрец. Он подъезжает ближе, вот и герб. Скрещенные авторучка и маркер на червленом поле в виде компьютерного дисплея. Аплодисменты, дамы и господа! Сэр Бад из «Уик-энд миррор»!

Бад с шумом выдвинул ящик своего стола, выудил что-то из захламленных недр и бросил Сандре. В ее руках оказалась блестящая целлофановая упаковка с колготками.

— О-о, Бад! — простонала в восторге Сандра. — Ты — чудо! Я уже даже не жалею, что слушала всю эту галиматью.

Она с треском разорвала упаковку и вытащила на божий свет колготки, тарахтя при этом без умолку:

— Спас, просто спас. Мне же сейчас идти к Смитти, докладывать об этой идиотской пресс-конференции. Хороша б я была в драных колготках! Что бы он подумал?

— Что ты вместо пресс-конференции залетела на дефиле Теда Димаджо и прошлась по подиуму. Я слышал, все его манекенщицы щеголяли на показе в рваных колготках.

— Слышал или видел? — подозрительно спросила Сандра.

— Слушать там, кроме улюлюканья и матюгов, особо нечего было.

— Значит, видел.

Бад подмигнул и скосил глаза в сторону компьютера.

— Уже пишешь! — ахнула Сандра. — И как ты везде поспеваешь, не пойму. У тебя же совсем другое задание. А как ты узнал?

Тед Димаджо имел репутацию самого скандального модельера андеграунда. Его супероткровенные модели снискали ему прозвище «Анфан террибль высокой моды», которую применительно к Димаджо респектабельные газеты давно уже переименовали в «низкую». Демонстрации его коллекций никогда нигде не рекламировались, но тем не менее собирали полные подвалы в Сохо. Народ просто ломился туда, попасть на дефиле Теда Димаджо считалось большим шиком.

— Как ты узнал? — не отставала Сандра.

— Связи, Финч, связи.

— И меня с собой не взял, поросенок. Никогда тебе этого не прощу, так и знай!