Роман Дроботов

Князь

Друзьям казалось, что Хар-Булук вечером, и Хар-Булук утром – это два разных поселка. Так оно и было на самом деле. После захода солнца тут жилось гораздо приятнее, но единственный минус был в том, что световой день был слишком длинным, и дождаться целительной темноты – то еще испытание.

Двое путников вышли из своей спальни и отправились осматривать дом. Без противного желтого света, дом казался не таким ужасным. У телевизора игрался ребенок, а второй был в объятиях матери. Кормилица была обычной и невыразительной женщиной. Она была младше, чем ее муж. Возможно, во времена своей юности и рассвета, она могла быть красивой, но сейчас, после рождения двух детей, хлопот по хозяйству и вечно враждебного климата, ее красота сходила на нет. Под глазами и вдоль носа виднелись морщины, волосы были не такие густые, как раньше, а во взгляде виднелось чувство вечной усталости. Вот такая была жена у дядьки. Женщина молча поприветствовала гостей улыбкой, а затем продолжила кормить своего ребенка.

Солнце постепенно пряталось, а земля, нагретая в течение дня, остывала. В кустах шумели сверчки, со дворов лаяли собаки, где-то вдалеке было слышно мычание коров и блеяние овец. Поднимался легкий летний ветер, что колыхал редкие деревья и засохшие кустарники. Своим приятным шумом и дуновеньем, он мягко обнимал тебя и не давал в обиду. Через окно был слышен гул и разговоры прохожих, смех и крики детей, бесконечные обсуждения бабок.

В это же время дядька зашел в дом, держа в руках тряпку, чем-то испачканную. Одет он был в то же самое, во что и всегда. Хозяин дома снял на мгновенье кепку, вытер лысину, затем лоб, и снова надев ее, обратился к гостям:

– Ну, поедем и осмотримся, или же поесть хотите?

– Чай можно было бы попить, а потом поехать, – ответил Эня.

– Это совсем необязательно, вы и так много внимания нам уделили сегодня, – встрял Сара, – можем сразу поехать.

– Раз твой друг попросил, мне не жалко, – ответил дядька и заулыбался, – Эльза, сделай чай нам.

Спустя пару минут жена накрыла на стол и мужчины принялись пить чай.

– А, Сара, видел сейчас твою машинку – хороша. Батя оставил, да?

– Да, дядь Баатр, отец дает теперь иногда, вот решили приехать на ней. – Ответил он.

– А у меня тоже есть тут, иногда езжу, – отхлебывая чай, начал рассказывать дядька, – то на речку неподалеку, то в соседний поселок, то на рынок, то на рыбалку, короче, вещь полезная, не то слово.

– А у вас что за машина, дядь Баатр? – спросил Эня.

– Да там, сейчас увидишь, Нива старая, ржавая уже, но по нашим местам – в самый раз. Сейчас я вас прокачу, как раз посмотрим пустырь.

Закончив трапезу, все втроем вышли во двор. Дядя Баатр открыл капот своей нивы и начал там ковыряться, параллельно куря. Наконец он удостоверился, что все в порядке, и сел за руль. За ним в ржавый внедорожник прыгнули два друга, что аккуратненько поместились на заднем сидении, ведь переднего кресла просто не было. По всему салону валялись пакеты с запчастями, в приборную панель была воткнута отвертка, а звук раздатки был похож на запуск космического корабля. Пластик постоянно скрипел, а обороты скакали туда-сюда, будучи не способны к стабильным полутора тысячам. На зеркале заднего вида висели все возможные амулеты и обереги, которые только можно было найти в этом мире. Коробка передач с ужасом вопила, а дым из трубы валил только так. Снаружи кузов был ржавый и выцветший. Хоть машина эта и доживала свои последние годы, перед лицом гибели она бы не сморгнула.

Они выехали со двора и отправились ехать вдоль по улицам. Дядь Баатр решил показать своим гостям все возможные окрестности своего дома. Начал он с ближайшей точки, где многие жители отдавали купленную скотину на содержание. Эта животноводческая стоянка представляла собой огромную территорию, огороженную забором. Рядом с ней находился большой дом, несколько амбаров и машина.

– Сюда ночью он их загоняет, а утром снова выгоняет пастись. – Рассказывал дядя Баатр, одновременно куря и вращая руль, то и дело подскакивая на неровностях степной дороги, – вы близко не подходите к территории, там собаки пастушечьи, очень большие и очень злые, еще как за вора примут, загрызут к черту. И крикнуть не успеете.

Они проехали мимо точки и отправились дальше по местам славы. Дядька посигналил и разогнал ленивых овец, что неспешно возвращались в загон, абсолютно привыкшие к травле. Наконец водитель подвез друзей к еще одному месту, что пользовалось популярностью не только у местных, но и у особо смелых туристов, что решили добраться сюда. Это был огромный тополь, который стоял поодаль от всего мира. Он был совершенно один посреди бесконечной степи. Несмотря на яростное солнце, он выглядел зеленым и здоровым. Рядом с ним протекали подземные воды и любой мог набрать оттуда целительной жидкости.

– Это одинокий тополь, так его зовут у нас, можете потом съездить, лучше утром – не так жарко, получше рассмотреть. – Сказал дядь Баатр.

– Старый, наверное? – спросил Эня.

– Ну, думаю, что лет двести так будет, может чуть меньше.

– Кто же его посадил, – спросил Сара, высматривая дерево в окне, – легенда может есть какая?

– Да легенд много, – начал дядька, – правды нигде нет. Говорят разное.

– Ну, расскажи, интересно же, – попросил Эня.

– Ну, говорят, что тут некий монах проповедовал. Говорят, что он свой посох закопал. А посох непростой был, с далекого востока он его привез.

– И что? Посох превратился в дерево?

– Нет, не все так просто, – продолжил дядька, – говорят, что в посохе этом были спрятаны семена священные. Вот они и проросли.

– Интересно, – протянул Сара, – силы природы поистине впечатляют. Вот так вот вырасти, в таких масштабах, на этой земле, да еще и из другого предмета. Это, конечно, сильно.

Дядька ответил:

– Самой собой.

– Дядь Баатр, но вы сказали, что еще есть легенды какие-то. – Снова спросил Эня.

– А тебе на что они?

– Любопытно. – Доброжелательно ответил он.

– Так и быть. Слушай, Эня:

Мне бабка рассказывала, что однажды, в далекой-далекой стране, где горы пронзали небеса, а воздух был такой острый, словно лезвие кинжала, жила-была девушка. Она была прекрасна. Ее кожа отдавала сверкающей белизной, а волосы были черные, как ночь. Эта девушка была дочерью храброго и богатого князя, что полжизни воевал, а оставшиеся полжизни жил в мире. У них был