Дориана Кац

Последнее падение

Посвящается той мне, которая ещё не обрела свой потерянный рай. Он намного ближе, чем тебе кажется. Стоит только подождать.

Пролог.

Конец. Для меня это очень неприятное слово.

Счастливых концов в моей жизни не было, да и не будет, не такая я уж и везучая.

Вообще, что такое счастливый конец? История, где главные герои остаются вместе, играют свадьбу и заводят детей? А может это история, в которой главная героиня добивается желаемого? Думаете, что это детский лепет? Возможно. Но моя сказка выглядит иначе.

Я не принцесса, а скорее снежная королева. Поэтому мне не стоит ждать прекрасного принца. Мой конец слишком печален, чтобы про него писали книги, слагали легенды и ставили в пример. Мой конец типичен и жесток, как и всё в этом мире.

Когда-то королева прошлась голыми ногами по разбитому стеклу, а может это были осколки льда, которые бы никогда не растаяли, поранив ноги до неузнаваемости. Только вот кровавых отметин она не оставила, к тому моменту — тело её было мертво.

Кровь — это доказательство слабости.

Слёзы — признак бесполезности и трусости.

Боль — лекарство, которое возвращает тебя к жизни.

В мире спорта существуют различные виды болезненных ощущений. Какие-то приятны, как сладкий сон, а какие-то ломают тебя изнутри, но они всё равно остаются средством от всех болезней.

В детстве мне надо было чаще думать головой, ведь мой конец наступил тогда, когда я впервые завязала себе шнурки на коньках. Именно в тот момент во мне проснулась ненависть, которую я не смогла осознать. Ненависть — к самой себе и своим поступкам.

Конечно, спорт — это прекрасно. Спорт заменил мне жизнь, семью и друзей. Всегда на катке, всегда в спортивной одежде, всегда со скакалкой в руках. Если всё это кажется заманчивым, то добро пожаловать. Если нет, то закрывай эту писанину, она не для тебя. Я просто хочу показать, что происходит за чугунной дверью профессионального спорта, ведь это не так красиво, как кажется.

Это больно, всегда больно, исключений не бывает.

Глава 1. 29 лет.

Ступать в неизвестность уже стало моей традицией.

Однако это чувство всегда ощущается по-новому. Оно заставляет меня погрузиться в самые сокровенные страхи. Завтрак норовит выйти наружу, колени дрожат, ладони потеют…

Вроде стандартный набор, знакомый до жути, однако всё это так далеко от меня сегодняшней.

Я боролась с этим чувством целых тринадцать лет, но каждый раз оно брало верх. Сейчас я снова здесь, однако, в этот раз это был только мой выбор.

Никто не заставлял меня вставать под предлогом исключения, не стаскивал с кровати в пять тридцать утра, не составлял мне рацион питания, запрещая употреблять сладкое и пичкая обезжиренным молоком. Теперь я самостоятельно могу решить во сколько нужно вставать, и даже какое молоко пить — двух или трёхпроцентное.

Во многом это достижение, только вот сегодня я всё ещё здесь.

Раньше я бы промчалась по коридору, рассматривая кубки и фотографии былых чемпионов, которые уже давно пылятся в стеклянных склепах. Сегодня же, тихо стуча каблуками, я пройдусь по этой ненавистной плитке, которую в детстве так сильно боялась разбить, когда в очередной раз забыла надеть чехлы. Только непонятно, что было страшнее, разбить плитку или затупить лезвия? Ответ на этот вопрос я не найду никогда.

Печально осознавать, что я никогда не пробегусь по этим коридорам вновь. Моё тело просто физически на это больше не способно.

Сейчас я всё ещё смотрю в пол. На самом деле мне страшно смотреть на эти стены и пыльные шкафы, которые когда-то считались высшей наградой для каждого выпускника Академии. Мне страшно увидеть там себя. Мы мечтали о высотах, чтобы потом наши улыбки украшали холлы катка, а кубки красовались рядом с кубками старших коллег. Из пятнадцати выпускников Академии моего года, только я подарила этому злосчастному месту свои награды, просто потому что другим дарить было нечего, а мне они действовали на нервы.

Возможно в свои десять лет, а именно тогда армия «Сияющих» объявила очередной набор в основную группу претендентов на счастливое будущее, я бы хотела быть частью этого импровизированного музея, однако сейчас — осознаю, что это далеко не музей, а самое буквальное кладбище.

Но я остановлюсь тут, поскольку не смогу заставить себя пройти мимо, только вот так и не посмотрю на те фотографии. Пусть они останутся для меня загадкой. Обратно я планирую уйти с гордо поднятой головой (наверное), но по запасной лестнице, это уж точно. Мой визит точно не останется незамеченным. Мне будет уже не до этих несчастных снимков (если хоть что-то от меня там сохранилось). Я отправлюсь на встречу с человеком, от которого пряталась все эти долгие годы, но это обсудим чуть позже.

***

Свет. Камера. Мотор. Съёмка начинается.

В данный момент они записывают пробное вступление, чтобы убедиться в исправности оборудования. Моего участия там не требуется. Зато за это время я осознаю, что я сейчас сделала. Спустя десять лет, я вернулась. Только вот рада ли этому?

Обычно через Центральный зал — место, где у былых чемпионов брали интервью — я проносилась в спешке. И раз за разом мой желудок издавал страшные звуки, ведь чтобы вес на весах не прибавлялся, его приходилось очищать каждый божий день, проведённый в этих стенах. И поверьте, это зрелище не для слабонервных.

Сейчас же я стала той самой «звездой», которая уже направляется к ведущей. Об этом ли я мечтала? Крики поклонников, а может купленной массовки — не слышно. На самом деле они никуда есть, просто мой разум настолько повреждён, что я больше не способна их слышать.

Я аккуратно опущусь в это с виду новое красное кресло, но я-то знаю, сколько таких же побитых сидело здесь до меня. Вопросы, бесконечные беседы, репортёры, тренеры, спортсмены — всё это стало уже бессмысленно.

Если честно, то я слабо помню день интервью. Какие-то моменты я восстанавливала уже дома, пересматривая эту запись раз за разом. Даже погода в тот день была не на моей стороне. Дождь и слякоть, всё как в типичной драме. Только вот я не главная героиня, которая прошлась бы по мостовой в мокром плаще, держа в руке бутылку дорогого виски и куря фирменные сигареты. Я выглядела как облезлая кошка. Виски я никогда не любила,