Они прекрасно смотрелись вместе, красавица блондинка и элегантный брюнет.

— Ты должна позвонить ей и все рассказать, — сказал Филип.

— Я позвоню.

— Где она?

— В хозяйственном домике. Не хочешь на нее взглянуть? — ехидно поинтересовалась Изольда.

Филип заскрипел зубами от злости.

— Пойду домой, приму душ и переоденусь, — обиженно заявил он. — У тебя достаточно времени, чтобы сделать то же самое.

— Да, пожалуй.

— И избавься от этого монстра.

— Сложновато будет!

— Никаких проблем. Отдай в приют для бездомных животных или отнеси туда, где нашла.

— Хорошо.

Изольда решила задержаться в саду, где в этот час царили мир и покой. Она подошла к своему любимому месту, далеко от дома, и залюбовалась старым орешником, раскинувшимся на фоне красной кирпичной стены.

Под деревом на постаменте стоял мраморный бюст: классически совершенное лицо, высокий лоб, тонкий правильный нос, вьющиеся волосы до плеч… Для Изольды, единственного ребенка в семье, это каменное изваяние стало заветным другом, с которым она делилась секретами. Она провела рукой по белой прохладной поверхности и принялась осторожно очищать мох.

— Чарли, подскажи, что мне делать?

— Отпустите беднягу с миром, — раздался вдруг в ответ мужской голос, и от неожиданности у Изольды подкосились ноги. Она подняла голову и увидела над стеной глаза, озорно блестевшие в тени дерева.

— Кто вы и что здесь делаете? — воскликнула девушка.

— А можно мне спуститься вниз?

Лицо незнакомца производило приятное впечатление.

Изольда пожала плечами.

— Почему бы и нет?

Мужчина тут же с легкостью перелез через стену.

— Позвольте представиться, — сказал он с легким поклоном, — Натан Колман. В настоящее время живу в мансарде у мисс Макшейн.

Поппи Макшейн, хозяйка соседнего дома, действительно иногда пускала жильцов на летние месяцы.

— Красивый, — заметил гость, бросив взгляд на мраморный бюст. — Кем он вам приходится?

— Старый друг. — Изольда рассердилась и смутилась одновременно. — А у вас много друзей, готовых в любое время выслушать вас и дать дельный совет?

— Немного. Вернее, ни одного. Красивое у вас тут местечко!

Вокруг зеленели лужайки с яркими островками цветов и шелестели раскидистые тенистые кроны деревьев. Тишина и спокойствие.

Натан бросил на Изольду восхищенный взгляд. Ничего удивительного: все мужчины реагировали именно таким образом на длинные светлые волосы, высокие скулы и раскосые зеленые глаза юной графини Коссович. Но и ее собеседник заслуживал не менее пристального внимания.

Высокий, стройный, широкоплечий, с темными непослушными волосами и волевым подбородком, он, усмехаясь, бесцеремонно рассматривал девушку. Заметив это, та нахмурилась и спросила:

— Мы встречались раньше?

Натан ответил не сразу:

— Нет, как ни жаль. — В его голосе звучала неуверенность, он будто вспоминал что-то. — А может быть, и встречались, но очень давно, я уже забыл.

— Я тоже, — ответила Изольда, и молодой человек улыбнулся.

— Я вполне мог видеть, как вы приходили в этот сад еще маленькой девочкой и вставали на стул, чтобы поговорить с Чарли.

Так и было. Много лет назад. Изольда невольно улыбнулась, вспомнив, как шептала в мраморное ухо свои детские признания.

— Я часто заходила сюда поболтать с Чарли. Сперва я называла его Шарлоттой, потому что это было мое любимое имя. Но потом, когда мы счистили мох, под ним обнаружились усы.

— Тогда, конечно, Чарли, — кивнув Натан. — А тебя зовут Изольда.

Она не помнила, чтобы успела ему представиться. Поппи, должно быть, рассказала новому жильцу о соседях — графе Иване Коссовиче и его внучке Изольде.

— Сейчас, конечно, я обращаюсь к Чарли за помощью лишь в редких случаях, — смущенно проговорила Изольда.

— Как, например, сегодня? И что за животное у вас поселилось?

Значит, он слышал ее разговор с Филипом. Осталось только признаться.

Изольде казалось, что они знают друг друга сто лет и можно быть откровенной. Правда, Филип не раз говорил ей, что она слишком импульсивна и доверчива.

Стоял жаркий июльский день. Она устроилась на мягкой траве, запрокинула повыше голову, наслаждаясь солнечным теплом. Натан присел рядом, прислонившись к стволу орехового дерева и вытянув ноги.

— Мы ехали к друзьям и на обочине увидели эту собаку, — начала рассказывать Изольда. — Похоже, она потерялась. Я остановила автомобиль, открыла дверцу, и бедная собачка прыгнула на сиденье. Худющая и дышит тяжело. Выкинуть я ее не смогла, пожалела.

Филип возмущался, когда Изольда брала перепуганную собаку на руки, а Натан не сказал ни слова, только понимающе кивнул.

— Мы подъехали к дому Лауры, — сказала девушка. — Собака притихла, нам показалось даже, что заснула. Но стоило мне выйти из машины, как она побежала следом. Пришлось взять ее с собой.

— А там ковры, обивка, — певуче промолвил Натан.

— Да, а у нее блохи.

— Все понятно!

— Я соврала, что заскочила на минутку, схватила собаку и выбежала на улицу. Филип повез меня домой, а в дороге я рассказала ему про блох.

Натан хмыкнул.

— И Филип, конечно, снова разозлился?

— Взбесился. Он, оказывается, панически боится блох. Филип отправился к себе, но на обратном пути обещал заехать за мной.

Изольда поднялась, Натан встал и зашагал за ней через лужайку к сарайчику, откуда раздалось поскуливание, а затем и громкий вой.

— Похоже, собака заскучала или испугалась чего-то, — воскликнула Изольда.

Натан последовал за ней.

— Такая не испугается, — хмыкнул он. — Настоящая собака Баскервилей.

На половичке у порога сидела большая охотничья собака. Рядом стояли две глубокие пустые миски.

Пес с тоской смотрел своими красивыми глазами то на Натана, то на Изольду.

Присев на корточки, Натан поднес руки к черному собачьему носу. Он явно понравился бродяжке, потому что, тотчас поднявшись, она положила обе лапы к нему на плечи и радостно лизнула его в лицо.

Изольда расхохоталась.

— Любовь с первого взгляда.

— Скорее, выпрашивает добавку, — он покачал головой. — Ни ошейника, ни имени. Ты оставишь ее, если не найдется владелец?